Утро на одной из станций наземного транспорта было самым обычным и только пассажир с небольшой окладистой бородой спокойно взял свои баулы, затем показал свои документы и проследовал через обычный выход к городской части. Он решительно был непохож на прочих начальников тем, что предпочитал не привлекать к себе вообще никакого внимания. Давно он не был здесь, вот почему он купил стаканчик самого обычного кофе из автомата и выпил его с лицом человека, которому несут чашу с ядом – но он пьёт покорно. Кофе был растворимым, но взбодрил его, хотя для человека привыкшего к натуральному, вкус был ужасен. Впрочем, кто из нас так не поступает?
Ранние лучи солнца застали его фигуру посреди прочего народа, который спешил кто куда. Неспешным шагом он прошёл к указанной машине, про которую знал ещё до приезда и негромко сообщил водителю, постучав при этом по стеклу.
- Eleum, - произнёс он негромко на каком-то из наречий и спокойно прошёл к другой стороне автомобиля, усаживаясь и загружая свой багаж на задние места. Водитель был «своим» и давно уже выполнял такие задачи, перевозя лиц повышенной секретности и важности, впрочем, с виду это была обычная машина человека который зарабатывал на жизнь тем, что перевозил людей. В бедном квартале не было другого способа передвижения, поэтому, колёсные машины – вероятно, были выгодным вложением средств.

Пару минут спустя, машина доставила его к определённому району. Ехать было не так далеко, да попросту тратить время на пешую ходьбу не хотелось по той причине, что у него весь день был составлен и учреждён заранее. Настенные часы застали его проходящим в свой офис через обычный вестибюль, дремавший с ночи человек в приёмной даже протёр глаза завидев прямого начальника и поспешил отрапортовать о полном порядке, но Герман только молча приложил палец к губам и коротко кивнул, говоря, что верит и не видит смысла в крике.
- Доброе утро, Грэхэм, - напоследок сказал он, удаляясь в секцию кабинетов и столов, поднимаясь на второй этаж помещения и спокойно проходя внутрь одного из них, воспользовавшись своим ключом. Кабинет лидера пребывал всё в том же состоянии в котором он был давно, правда, некоторые вещи стояли не на своих местах. Киршнер улыбнулся и поправил одну из статуэток, которую по всей видимости переставляла уборщица. Уже много лет они вели войну за положение предметов и педант Герман признавал правильность её переставлений, но всё же каждый раз ставил на место небольшую фигурку, полагая всё же, что в своём кабинете он имеет право решать такие вопросы. Один из углов кабинета был закрыт небольшой дверью и там была расположена тренировочная секция, на случай, если лидеру вздумается размять свои кости не отходя далеко от рабочего места и хотя такого обычно не случалось, человек прошёл туда и с каким-то ностальгическим оттенком потрогал старый, обшитый кусками кожи мешок с песком, называемый грушей. Рядом лежали остальные предметы тренировочного зала, кроме всего прочего небольшая скакалка. Вдох и выдох, взгляд устремлённый на часы говорил ему, что до назначенного срока ещё час с небольшим, вот почему он позволил себе подкинуть две палочки соединённых верёвкой и ловко перехватить в полёте.
- Когда я последний раз пробовал упражнение с этим? Кажется, таким больше занимаются дети, или же те, кто хочет развить моторику ног. А если? – поправив очки указательным пальцем, он даже немного засмеялся, так как представил выражение лица тех, кто завидел бы его фигуру скачущую через верёвочку, словно обычный школьник или выпускник отдела фигурного творчества.
Сказано – сделано. Если бы в этом мире существовал способ записи действий человека на плёнку, то лучше момента нельзя было бы и придумать. Сам казус данной ситуации нещадно валил человека оземь и жутко щекотал его живот, вызывая искренний смех, особенно нещадно он бы валил тех, кто встречал этого человека сугубо в деловой атмосфере или при исполнении задач. Но факт был фактом, Герман Киршнер – глава Охотников и большей части корпусов, далее могло следовать перечисление титулов и занятий до самого потолка, скакал через верёвочку с той же грацией, с которой это мог бы делать человек моложе его лет на тридцать по меньшей мере. Окончив двухминутную пробную стадию, он поправил волосы выбившиеся из причёски и повесил агрегат на место. Упражнение он нашёл неплохим, впрочем, для охотника этого все равно недостаточно, так как предельной крепости мышцы достигают лишь при такой нагрузке, а это была обычная динамика подтягивающая мышцы и не дающая запустить свою форму.

- Хм. Займусь пока просмотром бумаг, - проронил он вслух, скорее по старой привычке, чем говоря кому-то. Следующие полтора часа он шуршал бумагами, подписывал и перекладывал, словом – выполнял всё тоже, что и когда-то давно, когда только пришёл сюда. Тем временем часы тихонько зазвенели – говоря, что уже половина десятого. Он отложил кипу документов в сторону и откинулся в стареньком скрипящем кресле. Мысли его были спокойны и прозрачны, размышляя над будущим днём, он старался не забывать мелочей и деталей. Чтобы лучше думалось, его рука извлекла из кармана трубку и небольшой кисет с табаком. После чирканья спички, помещение наполнилось белым дымом, а фигура человека повернулась к окну. Он ждал нового дня и своих подчинённых, так как по плану работа намечалась такая, что от неё бы поспешили отказаться многие.