Осенью церковные сады не столь прекрасны, как весной. Но все же в каждом сезоне есть свои неповторимые, совершенно особенные прелести. Пусть вокруг уже не разносились ароматы цветов, но все пестрело от яркости опадающих листьев. В кронах деревьев кипела жизнь, перелетные птицы, спеша упорхнуть туда, где всегда тепло, ощипывали созревшие ягоды, а кто-то собирал семена на земле. Кажется, что с каждым днем здесь становилось все оживленнее и оживленнее, да только это пока не стало холодно. И, когда наступит зима, эту суету заменит тишина и покой. Ну а сейчас солнце все еще пригревало, позволяя выходить на улицу и не кутаясь в миллион одежд, чтоб не промерзнуть до мозга костей. Прогуливаться по тропинкам было более чем приятно, особенно после насыщенного трудового дня. Ветер был прохладным, но отнюдь не противным, он не пробирал насквозь, а только и делал, что напоминал о возможном скором похолодании.
Денек сегодня был тяжелый, и очень плодотворный. Юная целительница осталась довольна собой и своей работой, а это главное. Год за годом все одно и тоже. Спрашивается, как эта однообразность еще не осточертела молодой девушке, как ей не надоело ежедневно смотреть на сирых и убогих, на больных да немощных? Но нет Лилиан не уставала на них смотреть. Она ими восхищалась, в какой-то степени, каждого любила по-своему, принимала, как долгожданных гостей, относилась трепетно, как с близкими, далеко не чужими ей людьми. Они нуждались в ней, ровно как и она в них. Святая Дева это поняла не столь давно, но ее посетители были ей нужны. Они были неотъемлемой частью ее жизни, ради этих людей Лилиан и жила. Ради тех, которым она сможет подарить счастье и здоровую жизнь, и ради тех, кому нет - им Шерил подарит яркую ослепительную надежду и частичку своего неиссякаемого света, что должен был зажечь внутри больных огонь, который будет согревать их в особенно мрачные дни и заставлять бороться.
Девушке уже почти двадцать лет, но она все еще напоминает маленького ребенка, как внешне так и внутренне. Она все такая же наивная и добрая, однако все взрослеют, и Лил не исключение. Не сказать, чтоб она сильно изменилась, но что-то все-таки явно произошло с ней. Однако, это было так не значительно, почти не заметно, что с первого взгляда и не скажешь, что Шер претерпела, хоть какие-то перемены. Она стала сильнее, да, ее дар набирал мощь, и девчушка благодарила за это щедрых Богов, что позволяли ей по прежнему служить Высшим силам, помогать людям и более того - дали молодой целительнице шанс совершенствоваться.
Бэйкер по прежнему любила все окружающее, по прежнему восхищалась красотой этого мира. И вот сейчас смотря на то, как кружат в воздухе разноцветные листья, девчушка чувствовала себя свободной от всего, от всех проблем насущных. Оставаться наедине с природой ей всегда нравилось. Так в моменты усталости Лил восстанавливала силы, в моменты грусти всегда находила то, чему можно порадоваться, а в моменты смятения находила покой. Правда той зимой на улице было очень холодно...
Вокруг не было ни единого человека, это было и странно, и радостно. Никто молча не следовал за ней, словно тень, как это бывало обычно, никто не пытался ее принудить к разговору абсолютно ни о чем. Она просто молча передвигалась по саду, наслаждаясь возможно последним теплым и солнечным деньком, прогоняя накопившуюся за утро усталость. Все же применение дара и трата эфира выматывали, а следовательно деве требовался какой-никакой отдых, чтоб восстановить силы и продолжать работать.
Как-то раз гуляя в садах, девчушка заметила, что способна заставить уже почти увядшие цветы, вновь зацвести и распуститься. Признаться честно полюбилось деве это занятие - ей нравилось смотреть, как почти полностью увядшее растение, поднимается на глазах и расцветает, вновь даруя миру свою красоту и блеск.
Было бы и с людьми так же... Однако, с человеческой старостью юная целительница ничего поделать не могла, как ни прискорбно.
Девчушка добралась до своей любимой клумбы, цветы в которой уже почти все увяли, но можно было разглядеть еще пару борющихся за жизнь экземпляров. Присев на корточки Лилиан подняла уже почти лежащий на земле стебель растения и применяя дар заставила его выпрямиться, а еще не успевший опасть цветок распуститься. Это действие вызвало цепную реакцию и зеленью стали наполняться и близлежащие цветы. Это веселило девушку и радовало, заставляя ее улыбаться. Она не должна была тратить эфир по пустякам, но не могла ничего с собой поделать, это было ее маленькой прихотью.
Однако, по прежнему пьянящее душу чувство гармонии было нарушено чьими то тихими шагами. Кто-то приближался, к Лили, но она не торопилась поворачиваться, надеясь, что кто бы там ни был - он проследует мимо и не помешает ее маленькому развлечению. Она насторожилась, да с недавних пор она невольно вздрагивала, от шорохов. Она боялась чудовищ, что рождала тьма. Ведь однажды случившееся может повториться вновь, и на территорию церкви может забрести еще один дикий монстр, жаждущий крови и страданий людских. Но сейчас без всяких сомнений это был просто человек.

Девушка знала, что кто-то приближался, но резко раздавшийся мужской голос, что звал ее заставил Лилиан вздрогнуть от неожиданности. Давно ли она стала такой дерганой? Она поднялась, поворачиваясь к тому, кто кричал, звал ее на помощь. Что же могло случиться, Лили не представляла. Озабоченно всматриваясь в приближающуюся к ней фигуру молодого человека, девчушка впала в оцепенение, кажется узнавая бежавшего. Да-да, то был Гилкрист, подросший, возмужавший рыжий паренек, с которым она виделась в сего несколько раз, но чей образ никогда не покинет голову Святой Девы, навсегда впечатавшийся в ее подсознание, а все из-за одного единственного случая. Сердце екнуло и прибавило темп, но Лили смогла с этим справится, слишком часто она вспоминала тот вечер и поцелуй, так что научилась отгонять навязчивые воспоминания и бороться с тем и чувствами, что они вызывали.
Она не видела Гила с того самого вечера. Шерил часто хотела спросить у церковников о том, как он поживает, почему его больше не было видно, да вот только что-то ей постоянно мешало, не давало этого сделать. То ли боялась она, то ли просто не хотела и старалась забыть произошедшее, прогнать из головы все ненужное, ведь эти воспоминания мешали ей сосредоточиться на чем либо другом, мешая девчушке полноценно работать и нормально размышлять. Да и были они не из приятных...
И вот теперь, когда она его увидела, что она чувствует? А просто стоит и пялится на приближающегося к ней молодого человека, подмечая, что год может изменить человека достаточно сильно, и стала задумываться над тем, изменилась ли хоть капельку она. Девчушка держала необъяснимую обиду на Криста, хотя почему необъяснимую, вполне логичную. Однако, не умела она держать зла, да и все обиды проходили почти мгновенно, но не эта. Тут все было немного серьезнее. Лилиан не понимала что чувствует. Одновременно хотелось развернуться да уйти, делая то, что стоило сделать год назад, когда парень попросил ее об этом, с другой стороны хотелось остаться, ведь где-то в душе она была рада этой встрече. Она слегка побаивалась его, вернее присутствие парня ее слегка смущало, вытаскивая на поверхность чувства и ощущения не совсем приятные юной деве. Шерил часто искала его глазами, однако не находила и чувствовала некоторое облегчение и одновременно разочарование. Она металась из крайности в крайность, не понимая себя, не в силах разобраться в круговороте желаний и мыслей. Сколько раз она разбирала это ситуацию у себя в голове, пытаясь найти разумные объяснения и причины, по которым ее друг так поступил, и вопреки ее словам и желаниям отнял ее первый поцелуй. Она находила кучу оправданий в его защиту, однако от этого ничуть не становилось легче...
И все же со временем страсти улеглись. Она не забыла, нет, но стала гораздо меньше думать о юном священнослужителе, почти успокоилась, а тут на тебе... Все заново. Хотелось убежать, как это по-детски... Но она стояла на месте, сохраняя самообладание и стараясь скрыть свое смятение. Девушка, как бы ни убеждала себя в том, что сможет вести себя как обычно при виде рыжика, сейчас поняла, что сильно заблуждалась на этот счет. И грандиозных усилий стоило ей оставаться внешне невозмутимой, такой, как обычно, такой, как привыкли ее видеть окружающие и возможно сам Гилкрист.
О. Она бы бесспорно убежала, если бы не одно но - маленькая пичужка, что билась в руках молодого человека, и пищала, что есть мочи. К слову, это чудесное создание смогло отвлечь Святую Деву от бестолкового созерцания изменившегося внешнего облика рыжеволосого церковника. Каким же жалобным был голосок несчастной птички... Однако именно она и служила предлогом того, что Гил решил таки обратиться к ней, она была виновницей того, что дороги этих двоих вновь пересеклись, и не известно стоит ли радоваться этому или огорчаться, но сейчас это было не важно, совершенно не важно...
- Дай сюда... - Она взяла в руки уже весьма ослабевшее, но все еще хватающееся за жизнь маленькое существо. Лилиан молча оглядела несчастную птичку, которая да, в скором времени и впрямь могла бы умереть, не подвернись она Гилкристу вовремя. Не могло не радовать, что парень не проигнорировал раненое создание, это только свидетельствовало о том, что как ни крути, а человек он добрый, светлый... Относящийся к жизни трепетно... А может именно страшный инцидент прошлого, где он отнял жизнь, сделал его таким...
- Какой ужас, - не выдержала и вздохнула Шер, когда заметила, еще и кровь сочащуюся из крохотной ранки, что для маленькой птички точно могла стать смертельной. - Неужто на дикое животное наткнулась... бедняжка...- то были скорее мысли в слух или же она разговаривала с соловьем, которого держала в руках - не важно. Ей было ужасно жаль это несчастное создание, воображение рисовала треск маленьких косточек, что так легко переломить и от этого внутри все болезненно сжималось, и это отразилось на лице юной девы. Медлить было нельзя. Накрыв, лежащую в ладони пичужку второй, Лилиан закрыла глаза, и сосредоточилась на том, что должна была сделать. Ладони наполнились теплом, а затем и светом. Целительница чувствовала, как птичка сначала замерла в ее руках, а затем начала биться с новой силой, что служило свидетельством тому, что ее раны заживляются, однако, когда Лили раскрыла ладони и соловей тут же поспешил выпрыгнуть из рук молодой целительницы, однако пролетев совсем не долго рухнул на землю, прямо перед ногами Гила. Лилиан не поняла почему так произошло, а птичка со всех сил пыталась взлететь да только безуспешно.
Видимо травмы были слишком серьезные, и поэтому Шерил не смогла справится с ними до конца... Как это печально... Лилиан поспешила ее поднять, приседая. Но существо не хотело так сразу даваться в руки, и почти заскочило на ботинок Кристу, года Лили все же сумела ее изловить. Удерживая малютку в ладонях девушка подняла взгляд на рыжего, она оказалась слишком близко к нему, поэтому поспешила подняться и сделать шаг назад, разрывая немного дистанцию. Она по-прежнему его немного побаивалась. И как бы не уверяла себя, не была готова к их новой встрече...
- С-спасибо... - все-таки запнулась целительница. Удерживая птичку в руках, прижимая ее к груди, но все внимание ее теперь сосредоточилось на молодом человеке. Взгляд ее блуждал, изучая Гилкриста, словно она видела его впервые...- Эм... Ты изменился... - проговорила она неловко улыбнувшись, и все же Лили была рада его видеть, не смотря ни на что. Девчушка поспешно отвела глаза в сторону, переключая внимание на цветы, что недавно заставила распуститься и улыбнулась вновь. - Тоже прогуляться решил? - спросила она, хотя вопросы в ее голове вертелись совершенно иные. Она заглянула ему в глаза, отмечая, что взгляд юноши поменялся, стал совершенно другим. И она продолжала бы в сматриваться в эти карие, если бы не...
- Ай, - Птичка, про которую Лил успела позабыть решила напомнить о себе и с чувством прикусила Святую Деву за палец, видимо девушка разволновавшись слишком сильно прижала несчастное существо к себе. Она виновато опустила взгляд на свои ладони, раскрывая их. Птичка же однако не собиралась улетать и нахохлившись, разместилась поудобней.

О да, Лилиан за этот год обдумала многое. Ведь пищи для размышлений было отнюдь не мало. В кой-то веки пробужденный интерес к окружающему миру, заставил девчушку выведать, как можно больше информации о тех же самых акумах и эсперах. Раньше девушка об этом и думать бы не стала - было просто не за чем, ну а тут приключилось такое, что просто не могло не зажечь искру любопытства в ее душе. Она считала, что смогла разузнать достаточно, но тем не менее источники ее познаний, а именно берегущие ее веру в прекрасное служители церкви, утаивали и фильтровали многое, но все же, как ни как, позволили простофиле Лил, хоть немного, но вникнуть в ситуацию происходящего вокруг. И может именно благодаря этому она стала открывать в себе новые силы, что прежде в ней спали. Она искренне жалела, о том, что не задавалась многими вопросами раньше, ее невежество казалось юной целительнице почти постыдным. Но не в этом суть...
Она смотрела в глаза рыжеволосому священнослужителю, и была горда собой, что вообще смогла в них заглянуть. До сих пор сдерживать смущение и рой других эмоций было не так-то просто, но Шерил была довольна своей выдержкой. Несомненно за год она стала сильнее не только в плане дара, но и в духовном, а может быть просто повзрослела - отчего-то она не чувствовала себя таким ребенком, как раньше. Хотя бред, не правда это - она по-прежнему смотрела на мир с детскими глазами и видела свет во всем и каждом.
Однако, стоило только Гилкристу напомнить девчушке о произошедшем, как все то, что она пыталась сдержать или скрыть все это время вырвалось наружу, заставив юную деву мгновенно разорвать зрительный контакт. К щекам невольно прилила кровь, и она бы с удовольствием прикрыла стыдливый румянец руками, если б не маленькая птичка, что так вальяжно развалилась в них, приходя в себя. Хотелось отойти еще на пару шагов назад, развернуться к парню спиной, чтоб тот не видел ее смущенного выражения лица. Невольно перед глазами всплывали картины того вечера, оживленные, вновь наполненные красками только из-за одного присутствия Гила.
Он просил прощения, говоря, что был не в себе. Да-да, так оно и было Шерил прекрасно это знала. Крист сам не ведал, что делает - это было самым разумным и логичным объяснением, для перепуганной целительницы, что вечерами напролет думала о случившемся в той комнатке, тем самым вечером. Конечно, после убийства не удивительно, что рассудок человека, может помутиться - так и должно быть. Возможно от подобных мыслей и становилось легче, но не сильно. Тогда ей было обидно больно, да и сейчас ничего не изменилось, чувства лишь со временем немного притупились, и новая встреча с милым другом заставила Святую Деву чуть ли не заново переживать их, отчаянно борясь за то, чтоб они держались под каким-никаким контролем. Юноша просит прощения, значит признает свою вину, следовательно знает что был не прав и возможно раскаивается, а кто такая Лилиан, чтоб судить о его грехах. Каждый человек - раб своих желаний, кто-то в большей степени, кто-то в меньшей, но сути это не сильно меняет. И не удивительно, что в моменты помешательства, все то темное выходит наружу - это словно способ не только снять стресс и выплеснуть весь негатив, но и защитная реакция от пережитых потрясений. Однако, приятно было слышать извинения молодого церковника, пусть и не совсем своевременные. Да скорее всего его мучила совесть, и он тоже думал о том вечере. Может и для него это было очень важно... Во всяком случае он не стал вести себя, словно ничего и не произошло. Хотя может оно и лучше было б если тему эту он не затрагивал...
- Я все понимаю, Гил. - проговорила Лили, набираясь смелости и заглядывая парню в глаза. Прозвучала фраза после достаточно затяжного молчания и не очень то уверенно, собраться с мыслями сейчас было задачей не из легких. Да и правда ли она его понимала? Молодая Целительница искренне надеялась, что когда-нибудь сможет забыть свой первый поцелуй, и не краснеть при каждой новой встрече с этим молодым человеком. Ей бы все забыть, да только... - Прошлого не воротишь, а сделанного не изменишь...- неловко улыбнулась Лилиан, а в голубых глазах можно было прочесть, что воспоминания совсем не веселят ее, они смотрели с легкой печалью и толикой той боли, что ей пришлось пережить, - Я давно простила. - Прозвучало это не очень убедительно, но, пожалуй, все было именно так, найдя парню множество разных оправданий Лил его простила. Ведь главное чудо и самое важное умение в жизни человека - это умение прощать. Чем больше ее мысли погружались в прошлое, тем скорее хотелось закрыть поднятую молодым человеком тему. - В общем... Забыли.... - Ох если бы, если бы... она никогда не забудет

- Ах да, ты еще о ту корягу споткнулся, -не смогла не улыбнуться Лилиан, вспоминая день их знакомства, который, как ни странно она очень отчетливо помнила. С этим воспоминанием, связанным с Гилкристом, так не хотелось расставаться, ведь оно было настолько теплым и почему-то дорогим, в отличие от последнего. Она до сих пор не понимала, как он мог не заметить тот корень, что торчал из земли слишком сильно. Да его просто не возможно было не заметить. Вон он торчит и сейчас. Она ведь чуть не рассмеялась тогда... Так и сейчас в ее глазах заблестели искры веселья. Хорошо, когда есть вспомнить что-то приятное, доброе, когда почти все время в мыслях всплывает один единственный момент жизни, заставляющий испытать много противоречивых чувств и заставить душу болезненно метаться...
Молилась ли девушка в тот раз? Нет... Она не этим занималась среди цветов, Святая дева, как и сегодня, найдя раненую пташку исцеляла ее. И правда - удивительное совпадение. Стоило девушке задуматься над ним, как вдруг промелькнула в ее светлой головушке одна мысль, что заставила Шерил улыбнуться, пусть лишь на мгновение. Что если Боги дают им второй шанс? Что если Они дают молодым людям знак, что все можно, даже нужно начать сначала - забыть все обиды и просто восстановить их милые дружеские отношения. Юная дева видела в этом во всем знак, который не могла игнорировать и не радоваться ему. Ведь она думала, что скорее всего, никогда больше не увидит Криста, быть может эта мысль даже грела ее в период особых переживаний, но все же Лил скучала по нему всем сердцем, притом сильно. Всего за три недолгих встречи она успела к нему привязаться.
- Да, теперь мне все чаще позволяют прогуливаться в одиночку, - подтвердила Святая Дева, кивнув головой. Ее очень сильно радовало то, что она теперь может чувствовать хоть какую-то свободу. Пожалуй единственное, что по настоящему надоело Лили, так это постоянное наблюдение, без которого она ранее и вздохнуть лишний раз не могла. В каком-то плане за этот год она начала ценить одиночество, когда как раньше оно было самой страшной мукой. Девушка позволила себе по голову погрузиться в работу - это была ее отдушина, то, что заставляло ее набраться сил и трудиться на благо верующих, забыть о всех проблемах насущных. Ведь она живет совсем не плохо, в отличие от остальных, теперь она понимала это. Молодая целительница и раньше знала, но не задумывалась никогда. Теперь же, помогая прихожанам, Лилиан старалась каким-то образом справиться с этой несправедливостью. Но видимо в этом году не одна она ушла в работу с головой. - Неужели?- удивилась она словам о смене ордена - И чем же ты сейчас занимаешься?- с искренним любопытством поинтересовалась целительница, наблюдая, как парень подходит и наклоняется к птичке, которая внезапно вся затряслась в ее руках, словно к ней крался злобный хищник. Хотя было удивительно вообще-то то, что дикая птица так спокойно сидит у нее в ладонях.
Святой Деве захотелось прижать малышку к груди, успокоить перепуганную пташку, и она бы это сделала, если б не Гил.
- Не говори так. - как обычно возмутилась Шерил, все еще предпочитавшая смерти жизнь, какую-никакую но жизнь. Да, ей было несомненно жаль это несчастное создание, что лишилось возможности летать, то чего у птицы нельзя было отнимать ни в коем разе. Она понимала, что теперь эта пичужка никогда не будет счастлива, как раньше, но Лил сделает все возможное, чтоб дать этой птичке все что может - окружить ее заботой и уходом. Да-да, девушка уже присвоила эту птичку себе. - Или ты бы позволил ей умереть, даже не попробовав помочь? - спросила она, заглядывая молодому человеку в глаза, таким свойственным ей испытующим взглядом. - Она не сможет летать, но это не значит, что в ее жизни больше не будет ничего хорошего, ради чего стоило бы жить. - проговорила Лилиан, опуская глаза на птичку и замечая, как та с остервенением кусает палец молодого священнослужителя. - Или ты убил бы бедняжку, зная, что она никогда больше не поднимется в небо? - как прозвучал этот вопрос не понравилось самой Шер, да и сам он тоже. Девчушка даже не ловко прикусила губу, мгновенно умолкнув. Конечно она не думала, что Гилкрист поступит так. Вопрос просто сорвался с губ, прежде чем Святая Дева поняла, что говорит.
Девушка убрала руки с соловьем от пальца Криста, который на весьма болезненные укусы маленького создания не реагировал вовсе. Заставив взъерошенную пташку пересесть в одну ладонь, девчушка указательным пальцем аккуратно погладила ту по макушке.
- Тише, тише, - прошептала она, стараясь успокоить оживившееся создание. - Видишь, - проговорила Лилиан, все так же с нежностью смотря на соловьенка. - он защищается - значит хочет жить.

Отредактировано Lilian Baker (2015-07-16 11:34:08)

Она не верила, в то, что парень убил бы пичужку, если б даже знал, что та никогда не взмоет в небо. Однако уста его говорили совершенно обратное, а Лил не верила своим ушам и глазам, которые показывали, что молодой человек был полностью убежден в правильности своей позиции. Для Шерил это казалось невозможным, ужасным и неправильным. Ну такой уж она была, не приемлющей насилие и убийство, в любом из их проявлений...
И все же, одно она сумела простить и почти приняла...
- Почему? Разве можно быть таким хладнокровным? - спросила та, чьим смыслом жизни было лечить людей. Она никогда бы не смогла пройти мимо нуждающегося в помощи, ни за что в жизни. Объяснение последовало сразу же, заставляя Святую Деву задуматься над словами молодого церковника. Он действительно был прав в некоторых моментах, Лилиан этого не отрицала и не собиралась. Возможно именно ее способность исцелять и влияла на ее позицию, не нарочно конечно, но она сопоставляла всех с самой собой. Ну а теперь, весьма уместный вопрос Гила заставил девчушку призадуматься. А действительно, что бы он мог сделать, если б ее не было рядом, если бы она так вовремя не оказалась в церковном саду. Чтоб тогда он делал с маленьким изувеченным созданием, как бы помог, раз с этим не справилась целительница с ее то волшебной силой. От того, что разум признавал, что рыжеволосый юноша может быть абсолютно прав в своих суждениях становилось неприятно, что то в ее душе так и отторгало его точку зрения. Бэйкер, как только могла противилась тому, что навязывал ей здравый смысл, внезапно решивший познакомить девушку со своей холодностью и относительной жесткостью. Девушка замотала головой. - Все же так нельзя надо, хоть что-то сделать, хоть как-то попытаться... облегчить страдания. - Хоровод мыслей ходил по кругу, и все упиралось в то, что Лил просто не хотела признавать смерть, как милосердие - наотрез отказывалась и что есть мочи противилась даже мимолетной мысли об этом. Да, она была непроходимо упряма в этом плане.
Парень говорил очень воодушевленно, он явно хотел до нее достучаться, однако толстолобая Лил не хотела ничего воспринимать. Заметно было, что тема эта затронула юного священнослужителя, даже голос его казался немного иным, не таким как обычно - это заставило девчушку хотя бы язычок прикусить и не начать разглагольствовать.
Святая Дева непременно поняла бы его, если б только знала правду и выдела этот мир таким какой он есть. Если б от нее ничего не скрывали и если б она сама не была столь глупа, чтоб не замечать разные мелочи, что возможно давно помогли б ей понять, что к чему. Вывод один - девушка просто не хотела этого. Видимо Гилкрист искренне переживал о людях, Лилиан тоже, но она делала все, что в ее силах, чтобы спасти всякую жизнь, но стоит помнить что и она не всемогуща и не может помочь каждому страждущему, как ей хотелось бы.
Молодой человек замолчал, сделав короткую паузу, заставляя Лилиан, в который раз осознать, как многого она все-таки не знает о жизни, о том, что же происходит за стенами церкви, которая стала девочке и домом и тюрьмой. Теперь она уже не встревала в спор, просто не зная, что бы такое сказать, чтоб звучало убедительно, а не как очередной детский каприз или вопли упрямой ослицы.
Она не представляла жизни без своего дара, ведь он часть ее, именно он сделал Шерил такой, какая она есть сейчас. Без него она не она. Одна мысль о том, что ее дар может пропасть, каким-то неведомым образом, заставлял девчонку испытывать необъяснимый, непередаваемый ужас. Потеряй она свои способности - лишилась бы того, ради чего сейчас живет, потеряла бы смысл своего существования, а так же его цель, предназначение. Она много раз думала, что было бы с ней, если бы ее дар не пробудился, но что будет если его вдруг не станет - никогда. Ей даже в кошмарах этого не снилось. Мысли о том, что при отсутствии дара она никому не сдалась, тоже милостиво обходили ее стороной, до этого момента. Ведь и правда? Кому она нужна будет такая слабая, не умеющая делать абсолютно ничего, кроме как врачевать, да только с помощью дара. Вдруг стало как-то холодно, да мысли, что сейчас роились в ее голове леденили душу, однако в руках она чувствовала тепло и биение крохотного, спасенного ею сердечка.
- Допустим... - Начала целительница уже вслух с внезапно рожденной уверенностью. - я потеряю свой дар - самое дорогое, что есть у меня в жизни, самое ценное, что есть во мне, быть может то, что прекраснее души, то за что меня называют Святой Девой. Я лишусь почти всего включая веру в меня тех людей, которым я не успею помочь, но это не значит же, что жизнь моя кончена, или что от меня нужно избавиться, из-за этого. Это будет ужасно, несомненно, и тяжело, но со всем можно справится.- говорила Лилиан с истиной верой в свои слова. - Со временем я смогу найти способ быть полезной этому миру, разве ж мало благодетели на свете? В жизни обычных людей тоже не мало хорошего... Всегда можно найти то ражи чего можно жить.... - Кажется что-то подобное она уже ему говорила...

Святая Дева очень смутно представляла себя без дара, которым она обладала с детства. Лил так к нему привыкла, что уже считала его неотъемлемой частью себя, как то руки, ноги или же душа. Что же с ней будет если она вдруг потеряет то, чем больше всего дорожит... Она непременно впадет в отчаяние, сложно представить, что Шер будет чувствовать. Возможно она даже будет желать смерти, и это не исключено. Но все же, девчушка искренне верила, что найдется смысл и в такой - обычной жизни. Ведь не бывает безвыходных ситуаций, молодая целительница была в этом убеждена, полагая, что свет можно найти в самой непроглядной тьме, когда даже надежда начинает постепенно угасать, стоит лишь искать его и никогда не сдаваться.
Однако, когда Гилкрист спросил уверена ли она, Лили вдруг засомневалась. Все словно перевернулось с ног на голову, и девушку захлестнуло волной новых эмоций. Вдруг стало так страшно. Лилиан всегда боялась беспомощности и собственной бесполезности. Она ведь по сути умела лишь одно, корчить из себя посланницу Божью, да раны лечить, силой, что дарована ей Свыше. А по сути, кто она? Кто она такая без своего дара? Что из себя представляет обычная Шерил, без силы и титула, в который ее возвели не Боги Первоначал - люди, использовавшие дар этого наивного и доброго создания, которым можно было вертеть, как душе угодно, стоит лишь попросить и сказать, что своим поступком она в очередной раз сделает этот мир немножечко лучше. И уж если судить объективно, то она никто без своих способностей, она ничего из себя не представляет, ничего не умеет и не знает.
Лилиан прижимала птичку к груди, будто искала в ней спасение от мучительных мыслей, что сейчас заполонили ее голову. В опущенных глазах, можно было прочесть что-то напоминающее скорбь. Да-да именно ее, она именно скорбела по тому, что за всю свою жизнь она научилась лишь, красиво говорить да использовать свой дар. Как же она беспечна. Но стала она такой не только по своей вине - Церковь послужила тому причиной, она сделала из нее не человека, а символ, не способный быть кем либо другим.
- Я не говорила, что готова отказаться от своей нынешней жизни... что будет легко потерять дар. И если подобное произойдет, несомненно, я не останусь прежней, но все же со временем - смогу найти то, за что бороться... - голос в этот раз не был наполнен уверенностью, а глаза бегали, словно ища то, за что б им зацепиться, за что зацепиться ей, только бы избавиться от сомнений, что не приносили молодой целительнице никакого удовольствия, только подавляли.
Говорила одно, однако в голове вертелось совершенно иное, но и отступать девушка не собиралась, хотя бы потому, что не хотела осознавать свою беспомощность, а уж тем более признать ее. Но чем больше Гилкрист расходился, тем более и более ничтожной чувствовала себя бедная Лили. Да, быть может она и правда недооценивала труды обычных людей, что теперь на их фоне она чувствовала себя какой-то ничтожной и никчемной.
- Быть может... ты прав... - пробубнила себе под нос Лил, уставившись на пташку, что сейчас смотрела на нее, словно бы пытаясь подбодрить. - Я представления не имею, как жить без своей способности, я привыкла к тому, что мне все дается легко, но это же не значит, что я не смогу справится с тяготами обычной жизни... - Она не была в этом уверенна, но искренне надеялась, что случись ужасное, так все и будет. - Я готова всю жизнь трудиться, как это делают все, чтоб только не быть бесполезной.
Отчего-то вдруг стало так паршиво на душе. Почему-то сделалось так больно. Ценили бы ее так окружающие, не имей она своей целительной силы? Во истину животрепещущий вопрос...Всему, что у Шерил есть она обязана именно своему дару. И люди нуждаются не в ней самой, а в ее чудодейственной силе. Единственная заслуга Лил - это то, что именно ей повезло быть сосудом для этого Божественного дара... Девушка считала себя особенной, но что если она таковой не являлась никогда, и просто сама себя в этом убедила. Ее возносят, ею восхищаются, ставят в пример, а есть ли за что?
Когда молодой человек замолчал, а затем извинился, Лилиан все-таки вскинула голову, чтоб посмотреть на своего собеседника, чьи речи заставили юную деву задуматься над такими сложными вопросами, в очередной раз. Он всегда так. Именно он заставлял Святую Деву выползать из зоны комфорта, заставляя переживать не самые лучшие ощущения и чувства, таким образом влияя на ее образ мысли. Он давал ей шанс развиваться, открывать, что-то новое. Да, теперь Шерил и прям поверила, что вновь и вновь их сводит вместе именно Высшие силы. Да, она в это верила и видела в этом смысл. В очередной раз девушке видимо придется, что-то да пересмотреть в своей жизни и образе мысли, вновь придется переступить черту и стать, чуть ближе к идеалу, чуть ближе к тому, какой ее возможно хотят видеть Боги. Однако... Извинившись парень развернулся и стал медленно отдаляться. Это несказанно напугало девушку, заставив ее тоже прийти в движение.
Быстрым шагом Лил сократила расстояние, что успело образоваться между ними. Она схватила молодого человека за руку, и потянула немного за себя, заставляя его если не развернуться к ней, то хоть голову повернуть и остановиться. Она заглянула в карие глаза, с испугом, много сейчас всего разного было в ее голове и мыслях. 
- Ты же не хочешь сказать, что моя жизнь имеет смысл только потому, что я обладаю даром? Неужели без него я ничего из себя не представляю? - Проговорила она не отпуская руку рыжеволосого священнослужителя, смотря в его глаза с мольбой о том, чтоб тот опроверг самые страшные ее опасения.

Отредактировано Lilian Baker (2015-07-17 18:49:33)

Она схватила его за руку, ей нужно было его остановить, ей нужно было ухватиться хоть за что-нибудь чтоб совсем не утонуть в водовороте неприятных мыслей. Она выпустила руку, парня, когда тот ее одернул - остановился, и на этом спасибо. Вот уж чего точно не хватало, так это сейчас остаться одной, когда в голове твориться такой вот кавардак. Да и вообще, когда она рядом с этим парнем, постоянно происходило что-то необычное, выходящее из ряда вон, не вписывающееся в ее привычную умиротворенную повседневность, может именно за это девушка и ценила Гилкриста. Он относился к ней не так, не так как все, и Лилиан не могла этого не замечать, но она не могла понять, что им движет. Он не церемонился с ней, как остальные, казалось, что один он был с ней искренним до конца...
Слов утешений, которые возможно девушке были сейчас необходимы, со стороны молодого человека не последовало - еще одна черта отличавшая Гила от знакомых девы. Будь на его месте кто другой - непременно кинулся бы убеждать целительницу в том, что все будет хорошо, не давая ей даже задуматься о тех вещах над которыми стоило и уже давно. Готовить? Вы о чем, Шерил даже на кухне ни разу не была, она и впрямь никогда не любопытствовала откуда берется ее завтрак, обед и ужин. Ей было не до этого? Вроде бы нет, за десять лет проведенных в церки свободного времени у нее было предостаточно, да вот только, как ее правильно назвал Гилкрист, принцессе Лили это было совершенно не интересно. Даже признавать это было стыдно, особенно теперь, когда ее ткнули в это безобразие носом, как провинившегося щенка или котенка. Не верилось, что жизнь простого человека настолько тяжела, ну хоть убей. Но почему-то в голове всплывали лишь мрачные картины, словно подтверждая правоту Криста. Она чувствовала себя виноватой, виноватой в том, что живет так легко и беззаботно. Да, этот разговор оказывал все большее и большее давление на юную целительницу, что уже даже физически ощущала свою никчемность, но все же старалась найти хоть что-то, что сможет послужить отрицанием ее бесполезности.
Она вся напряглась когда рыжий церковник заговорил о оружии, которое у нее останется после потери дара, в надежде на то, что парень подскажет ей выход, укажет на то, чем она обладает помимо ее чудодейственной силы, то, что поможет ей в трудное время. Он улыбался, но улыбка эта показалась Шер странной. И сейчас она поняла, что Гил, которого она знала раньше, и этот новый, словно два разных совершенно человека. Мальчик не просто подрос и возмужал, он претерпел конкретные перемены, и неизвестно, должно это было радовать или огорчать.
Он приближался, но Лил не шелохнулась с места, наблюдая за ним и ожидая пока юноша заговорит вновь и подскажет ей ответ. Однако действия молодого человека заставили ее покраснеть, вроде бы он просто дотронулся до волос, однако... Это заставило Святую Деву вернуться в прошлую зиму, а вернее к тому, что между ними произошло. Она кажется уже и позабыла об этом, вернее не дающие покоя мысли и чувства, что сейчас переживала девушка, заставили ее на время переключиться и не думать, о том поцелуе... Однако теперь, когда Гилкрист стоял так близко, пропуская прядь ее волос сквозь свои пальцы, она смутилась, а услышав ответ зардела еще больше, а сердце забилось в ускоренном ритме.
Красота? Недоуменно уставилась на юного священнослужителя Шерил. Он почти сделал ей комплимент, но слова эти не были воспринят как таковой, что-то подсказывало Лил - не к добру все. Так оно и было, когда отдаляясь он нее молодой человек продолжил говорить, юная целительница поняла, что могло ее так насторожить.
Отдаться мужчине, для того, чтобы жить припеваючи? О чем он говорит? Лилиан понимала, к чему клонит ее друг, но просто отказывалась это воспринимать. Он же не серьезно? О нет, Крист был более чем серьезен. Пожертвовать верой, невинностью, ради не знающей бед и тягот жизни? Поклоняться одному единственному мужчине, а не Богам Первоначал? Она не была готова к такому повороту событий. И сейчас пожалуй была более чем шокирована подобными заявлениями. Как рыжику такое вообще в голову пришло. Потеряв дар, лишиться еще и этого было бы слишком. Да она ни за что на подобное не пойдет.
- Лучше умру, - проговорила она тихо-тихо, опустив глаза. Теперь сердце ее билось быстро не от смущения, а от злости. Да она разозлилась, то к чему пришел их разговор казалось девушке неприемлемым. Пожалуй это был первый раз когда Святая Дева рассердилась всерьез. Не поднимая взгляда, она пересадила притихшую, явно напряженную птицу себе на плечо, стараясь успокоить что, что бушевало в душе. - Почему ты так уверен, что я не справлюсь? - спросила она выдыхая, стараясь говорит так, чтоб голос не дрожал. Вместо злобы, пришло что-то вроде обиды, но это уже гораздо легче было терпеть, и именно поэтому Лилиан смогла поднять глаза. - Может быть я сильнее, чем кажусь. Сильнее, чем я себе представляю, и чем представляешь ты. - Она говорила тихо, но четко, чтоб стоящий немного поодаль собеседник мог ее услышать.- Вместе с даром лишиться еще и своей веры... гордости, чести... - да-да именно их - чистоты... И что же тогда от меня останется?- спросила она улыбнувшись совершенно невеселой улыбкой полной горечи, - Никогда не бывать такому... Даже если от этого будет зависеть моя жизнь.

Что такое физическая боль, Святая Дева и впрямь не знала. Она болела только тогда, когда была совсем маленькой, но то самая обыкновенная простуда ее свалила, ничего особенного. Она никогда не получала серьезных травм или ран, ей никогда не приходилось терпеть ее муки вызванные болевыми ощущениями. Да только наблюдая за людьми, что обращались к ней за помощью, становилось понятно, что боль трудно преодолевать, она способна сводить сума, настолько она страшна бывает. Лилиан казалось, что, стоит только ей поцарапаться или ушибиться, дар сам начинает работать и залечивает все по быстрому, избавляя целительницу скорее от неприятных ощущений, нежели от болезненных... Гил продемонстрировал ей, шрамы на руке, которые он суде по всему заработал за этот год. Они показались девушке ужасными, чужеродными, лишними и вновь всплыл вопрос, чем же весь этот год занимался бывший ремесленник.
Однако, было важно не это.
У Лил не было ни единого шрамика, да к тому же женщину, в отличие от мужчины, они не красят совершенно, да и где бы подобной затворнице заработать столь серьезные увечья? Самой нанести... Вот уж бред. Зачем? Чтоб понять чувства больных? Шерил казалось, что она и без этого способна понять насколько они страдают. Может пережить боль на собственной шкуре ей и не помешало бы, но собственноручно ранить себя, казалось девчушке более чем странной идеей. Может ей еще чахоткой переболеть - ну чтоб понять, что это такое, когда харкаешь кровью и страдаешь от того чувства, что готов легкие выплюнуть... а почему бы и нет - пригодится для общего развития.
Неужели Святая Дева казалась молодому церковнику настолько ничтожной. Не верилось даже. Она не понимала, что же так его задевало, что же так выводило его, и, одновременно сама переживая состояние легкого гнева, что с ней случилось впервые. Это было необычно, но интересно даже. Чувства эти просто захлестывали, накрывали с головой, и Лилиан не могла с собой ничего поделать, не смотря ни на что. Она вся словно кипела, и одновременно ее кидало в холод. 
Ооо. Разговор перешел к такой теме как смерть, с которой Шерил и впрямь сталкивалась довольно часто, и теперь на церковном кладбище юная целительница посещает не одну - две могилы а целый ряд умерших пациентов, которые пришли к ней за помощью, но она не смогла сделать того, что от нее хотели и чего ждали. Она помнила каждого, никого не позволяла себе забыть, никого не оставляла без внимания, у каждого просила прощения. Однако тот первый старик и внук прибежавший обвинять Святую Деву во лжи запомнились девушке лучше всего.
Они как два упертых барана не хотели друг друга слушать, не хотели понять и принять позицию другого, от чего злились все больше и больше, каждый уверенный в своей правоте и в том, что истина за ним. В эгоизме Лили еще никто не обвинял, никогда ей не доводилось слышать подобное в свою сторону. Это просто взвинчивало девчушку, до сегодняшнего дня не знавшую гнева, и оттого не представляющую, как с ним бороться, как держать в себе...
- Эгоистично...- произнесла Лилиан, словно смакуя это слово, примененное в свою сторону, пытаясь разыскать то, из-за чего ее и правда можно было обвинить в эгоизме. Да вот только не находила ничего подобного в своем поведении и поступках. Странно было, что хоть кто-то это заметил за ней подобную черту характера. - А не эгоистично ли, давать людям, что верят в тебя, что думают о тебе как о спасителе, символе чистоты и непорочности, смотреть как он самолично заживо разлагается, поддаваясь скверне, пускаясь во грех, чтоб только жить, проблем не зная... Что же будет с их верой тогда? Что тогда они будут чувствовать?- Спросила она, а саму аж колотило от одних только мыслей, о подобном. -  При таком раскладе, у них на душе не останется шрам? Не нанесу я такими своими поступками травму их вере в меня и Первоначала? - Святой Деве казалось, что подобное оставит рану куда более глубокую, нежели ее смерть. - Разочарование, что может быть лучше? Пусть лучше скорбят, чем призирают и возможно даже ненавидят за эти недостойные, грязные, особенно для той, которую Святой Девой называют, действия. Хотя пустись я по этой дорожке, пойдя по судьбе, что ты мне рисуешь, не означало ли это мою смерть как личности, смерть моего нынешнего "я" - все равно этим людям придется плакать о моей потере. Так не лучше ли уйти из жизни неоскверненной и чистой, сохраняя достоинство, нежели постепенно убивать свою душу. - Девушка глубоко вздохнула и выдохнула, сглатывая слюну - в горле пересохло так, что тяжело уже было слова произносить. - Хотя смерть является просто бегством от проблемы, которую надо решить. И я найду способ.

Чем дальше тем интереснее становилось. Из обычной эгоистки Лилиан превратилась в лицемерную дуру. А вот это уже было очень неприятно. Она не понимала, почему Гил так разошелся, почему она сама так себя ведет, столь необычно - девчушка совершенно не приучена спорить, когда как теперь она чуть ли не с пеной изо рта пытается доказать свою правоту. Шерил злилась, ей было обидно и немного страшно. Да-да, ее пугал этот новый Гилкрист, с каждой секундой стирающий в сознании Святой Девы, образ того молодого человека, которого она знала раньше. Пугал оскал церковника, ведь то что было изображено на его лице улыбкой нельзя назвать, ни в коем разе. Животный, хищный оскал - вот что это было. Невольно девушка сделала шаг назад, словно боясь, что он на нее бросится, но это всего лишь частички ее разыгравшегося воображения, итог того, что творилось в ее голове.
Да, может она себе противоречила, как казалось парню. Но с другой стороны, Лили думала, ей казалось, что он просто не слушает, что не хочет даже хоть капельку воспринимать то, что она ему говорила, что пыталась донести до его слуха. Да, она заверяла о торжестве надежды - девушка в это верила, считая, что это прекрасное чувство воистину бессмертно.
- Я лишь пытаюсь объяснить, что ни за что не пошла бы на то, о чем ты говоришь. Я не собираюсь наложить на себя руки, как только лишусь дара... Если лишусь...  Я хотела сказать, что непременно найду другой способ, достойный способ провести остатки своей жизни без него. - Звучало почти как оправдание, и это целительные пришлось совсем не по душе. Лил и правда считала, что насколько бы ни было глубоким ее отчаяние, она никогда не падет так низко, никогда не поддастся тьме ради собственной выгоды. Не переступит те самые принципы, в существовании которых юноша начинал сомневаться. Ну... По крайней мере он так говорил.
Почему он разочарован? Лилиан не понимала. Юный священнослужитель был абсолютно прав, самый интересующий ее вопрос был о отм, почему же он так себя ведет. Почему так внезапно Гилкрист решил разнести ее в пух и прах с каждым разом все новыми и новыми заявлениями, что несомненно ранили такую чувствительную особу, как Шерил. Конечно она может и не показывала этого, только вот, когда мужчина зашел ей за спину, позволяя девушке одновременно расслабиться ,от того, что он не будет видеть ее лица, на котором отражается абсолютно все, и напрячься, не зная, после прошлой их встречи, что можно ожидать от Криста.
Так яро нападать и утверждать, что делается это все ради нее глупой было очень интересно, интригующе и как минимум странно. Девушке стало казаться, что происходящее всего на всего просто нравится молодому человеку, он всего-навсего получает удовольствие... А иначе зачем же намеренно ранить, изрекая то, что неприятно слушать, что вызывает лишь болезненные чувства. Где же в этом смысл  - Святая Дева не видела. Но не могло все это быть без причины, не могло. Однако, этого всего было достаточно, чтоб заставить взор девчушки слегка помутиться от только-только подступающих слез. Но Шерил мужественно терпела, отгоняя желание расплакаться. Ведь посте того, как она начнет реветь парень разочаруется в ней только больше. Слезами делу не поможешь, да и не любила Лили сопли пускать по пустякам, хотя ситуация сейчас была вовсе не пустяковая и было чему огорчиться. Речи юноши давали много пищи для размышления, только сначала надо было взять себя в руки и в кой-то веки закончить этот бесполезный, абсолютно бестолковый спор.
Стоя спиной к молодому священнослужителю Шер нервно теребила в руке металлическую брошь, достаточно крупных размеров, что служила застежкой ее короткой мантии. Она была холодной и острой, будучи слишком увлечена размышлениями и слишком взволнованной девчушка невольно укололась об острый кончик украшения. Больно ли это было? Разумеется нет - однако посмотрев на пальчик она увидела капельку крови. В очередной раз задумываясь о том, что гораздо ужаснее боль душевная, Лилиан вытерла красную капельку, и в кой-то веки отстала от броши. Она слушала парня с особым вниманием, пусть даже не видя его, ей казалось, что она знает, какое у Криста выражение лица. Почему-то виделась насмешка, именно она.
- Ложью? - переспросила Шерил, поворачивая сначала голову, а затем и весь корпус. Она не понимала, о какой лжи он ведет речь. Она замечала, что священнослужители ведут себя с ней весьма странно, некоторые слишком нехотя отвечали на вопросы или давали невнятный словно выдуманный на ходу ответ. Ей многое казалось странным в поведении церковников, и все же о какой конкретно обмане идет речь Шер не понимала, а скорее просто отрицала ее. - Зачем мне лгать или обманывать саму себя? - удивленно уставилась она на Гилкриста. - Ты о чем? - нахмурила она брови. - Какую правду я не хочу узнать?- Да она не знала многого, и это единственное, в чем она была согласна со своим другом. Может Шерил и действительно просто не хотела узнавать то, что ей по сути было не нужно, что возможно изменит ее сказочную жизнь. Девушка не понимала, что именно хочет от нее молодой священнослужитель. Однако ей казалось, что с каждой секундой он все больше и больше отдалялся, что с каждым мгновением его светлый образ, сохранившийся в памяти странно меркнул. Но Лилиан отгоняла это глупое наваждение, предполагая, что это ей кажется о того, что она сейчас так сильно расстроена и одновременно разозлена. Ей так хотелось остановить то, что сейчас происходит. У нее было предчувствие, что добром все это не закончится, нужно было искать способ завершить начавшийся ни с чего спор, способ доказать Гилу, что он ошибается на ее счет и что же делать. Ни одной дельной идеи, ни одного нормального выхода она не видела и это огорчало только больше. Лили уже еле-еле сдерживала накатывающие слезы - Что же с тобой случилось, Гил? - спросила она тихо-тихо. - Что я должна сделать, чтобы стереть это пренебрежительное выражение с твоего лица?
Ей хотелось доказать, что она не такая слабачка, как ему - Гилкристу кажется, что она способна на многое.Только вот как Лилиан показать свою решительность и то, что она не боится ни боли, ни трудностей. Только что ей сделать, чтоб он поверил в нее, как верил когда-то?

Отредактировано Lilian Baker (2015-07-20 13:54:05)

Вновь разговор принуждал нырнуть в глубь воспоминаний о том судьбоносном вечере. Вновь заставляя переживать то же самое непонятное чувство. Она прекрасно помнила, что тогда случилось, и имелся в виду не поцелуй, а то, что было перед, что ему предшествовало, то из-за чего девушка вообще оказалась в той самой комнате тем вечером. Она помнила, что Гилкрист, служитель церкви отнял жизнь у Акумы, у чудовища, монстра, но все же у живого существа. Это однозначно обещало значительные перемены в его мировоззрении, это предвещало глобальные изменения в личности. Целительница изначально знала, о причине, которая заставила так сильно измениться ее дорогого друга, и его слова стали лишь подтверждением ее догадок. В который раз ей становилось жаль, что на плечи этого парня легло столь тяжелое бремя. Еще тем вечером Лили понимала, что этот человек не сможет быть прежним - никогда. С одной стороны - правильно, а с другой так не справедливо и печально.
Да Боги с их испытанием сломали юношу, несомненно. Они отняли у него что-то очень важное.  Как же сложна все-таки жизнь... У всех кроме нее. Она не понимала, зачем Парень старался убежать от себя прошлого, ведь тот прежний Гил, как уже могла заметить Шерил, был не таким мрачным, и свет, что исходит от его души, был воистину прекрасен и сейчас он по прежнему пробивался сквозь новую оболочку рыжика. Она смотрела на молодого человека с такой печалью, почти скорбью. Ей было так жаль, так жаль. Она не в силе изменить прошлое, но могла влиять на будущее. И Святая Дева приложит максимум усилий, только бы молодой человек смог найти себя настоящего, которым девчушка считала того паренька, которого знала ранее. Да, сейчас, пожалуй, эмоции поутихли, теперь она со всем вниманием слушала речи юноши, стараясь выудить нечто, что укажет ей на то, что в глубине души Гилкрист все тот же милый мальчуган, что поначалу смущался даже взглянуть в ее глаза.
Однако, стечение обстоятельств спешило сменить оборот. Одно мгновение, и Лилиан услышала душераздирающий писк. Она и заметить не успела, как пичужка оказалась в руках Криста. Девчушка резко развернулась, и взгляд ее тут же упал на руки священнослужителя, что удерживали бедняжку, явно сдавливая ее в своей хватке. Сердце болезненно сжалось, целительница не могла ни слушать, ни смотреть на происходящее. Ей казалось, что страх и боль этого маленького создания осязаемы, и казалось, что Гил сомкнул руки не на птице, а на самой Лили, на ее шее, и душит, прогоняя жизнь вместе с дыханием из тела, что тщетно сопротивлялось насилию и боролось за жизнь. Птица кричала билась в руках, стараясь освободиться, и от этого душа Лил просто разрывалась на куски. Ведь если Гилкрист метафорично намекает, что подобное пережил он сам, только в роли душителя являлись так воспеваемые ею - Святой Девой - Боги, то Шерил ничего другого не оставалось, кроме как ужаснуться.
Она не могла этого больше выносить. Не могла. Девушка подошла к Гилу, и схватила его за руки, что прямо перед глазами пытались сломать эту пташку, имитируя то, что сотворили с ним Первоначала и злой рок судьбы. Глаза вновь наполнились слезами... Лилиан никогда не могла спокойно наблюдать за чужими муками. Она слишком бурно все воспринимала, ей казалось, что страдает она, а не несчастное создание.
- Отпусти ее, Гил.- взмолилась юная целительница, больше не в состоянии выносить этого писка и зрелища. Она, что есть мочи, старалась ослабить хватку и освободить пичужку из лап ее мучителя, однако прилагаемых усилий было не достаточно- Она ни в чем не виновата. Не надо! Прекрати! - Голос уже дрожал от страха, от боли, и от того, что слезы уже полились по щекам. Нет. Она этого не вынесет. Лили не сможет просто наблюдать, как погибает это живое, невинное создание. Молодая целительница не позволит Гилу, ее милому другу совершить очередной поступок, который не в силах будет исправить. Неужели нет никакого другого способа доказать ее готовность к проблемам, что возможно преподнесет ей судьба. Неужели только так Святая Дева сможет доказать свою решимость и силу. Нееет... нужно было найти другой способ, абсолютно другой. Она старалась освободить соловья из мертвой хватки. Хотелось закрыть уши ладонями, зажмурить глаза - отдалиться от того, то происходило перед ней. Она не готова была смотреть на убийство, она не могла вникнуть, как это поможет подготовиться к испытанию, что преподнесут ей Боги. Святая Дева чуть ли не пыхтела от старания, но все бесполезно. Слезы катились из глаз, которые просто не могли смотреть на это.
- Прошу... не убивай! - Как же было жестоко заставлять девушку смотреть на подобное. Бесчеловечно было заставлять ее, любящую и борющуюся за каждую жизнь, наблюдать за тем, как этот самый ценный дар отнимают. Птичка была настолько беспомощной, как и сама Шерил. О да, они очень похожи, это заставляло Лилиан продолжать плакать. Когда она осознала, что бессильна в своих попытках помочь бедолаге, невольно опустила руки.
Что она может сделать? Что должна? Как ей убедить молодого человека, что способна справиться со всеми невзгодами, чтоб тот в кой-то веки оставил страдалицу пташку в покое. Как юная дева покажет свою решимость? Шерил отступила на шаг назад, все так же с ужасом в глазах смотря на руки Церковника, в которых постепенно угасала жизнь пичужки. Лилиан отвернулась склонив голову вниз, казалось, что она вся сгорбилась, словно у нее болело сердце - недалеко было от правды. Как же ей было плохо. В голову совершенно ничего не шло, все здравомыслие улетучилось. Девушка паниковала, боялась, нервничала, злилась - все это мешало ей думать. Она приложила руки к груди, и молилась Богам, чтоб только те подсказали ей ответ. И рука ее наткнулась на нечто холодное. Та самая брошь, с неровными и острыми краями. В голове всплыли воспоминания о том, что парень говорил что-то там о физической боли...
Не мешкая ни секунды, девчушка отстегнула металлический предмет заставляя, плащ упасть к ее ногам. Она закатала рукав - все происходило очень быстро, у Лил не было времени даже подумать хорошенько над тем, что именно она собиралась сделать. Несколько раз повернув руку в воздухе, она что есть силы сжала рукой увесистую застежку и в следующее мгновение, она вонзила острый конец украшения в предплечье и рывком опустила руку с брошью вниз, сильно надавливая, оставляя на коже длинную рану и достаточно глубокую, из которой незамедлительно потекла кровь. Больно девушке стало только когда ее орудие, выпущенное правой рукой, с характерным звоном упало на землю. Сделав шажок назад, она резко развернулась к Гилу.
- Вот, смотри! - Произнесла она громко, протягивая руку вперед, демонстрируя довольно сильно кровоточащую рану на внутренней стороне предплечья.  - Смотри! Ты говорил, что я не вынесу физической боли? Пожалуйста! - держать руку на весу было очень больно, но девчушка терпела, - Ты говорил, что я не справлюсь с ней - так погляди же!   - Руку словно огнем жгло, боль от раны пульсировала, нарастая с каждым мгновением, заставляя сосредоточиться на ней почти полностью. Святая Дева надеялась таким образом отвлечь рыжего церковника, тем самым показывая ему и свою решительность и волю, ведь кажется что-то подобное он предлагал ей сделать чуть раньше.

Кровь хлестала, было очень больно - очень. О чем она думала? Чем руководствовалась? Она всего лишь хотела спасти птичку, хотела любой ценой сохранить ее жизнь. Целительница сделала первое, что пришло в ее светлую голову. Ей казалось на тот момент, что это единственный выход, однако, какую же на самом деле глупость она совершила. Лилиан не задумывалась о последствиях своих действий, надеясь только, что парень ослабит хватку и отпустит наконец бедную пташку. Шерил хотела привлечь внимание, отвлечь Гила от того, что он делал и  конечно же доказать, что не так слаба, как он думает. Но девчушка явно не рассчитала силу, с которой резанула плоть, она не думала, что крови будет так много. Каким чудом ей вообще удалось вспороть вены этой металлической брошью? Святая Дева явно переборщила, а все из-за зашкаливающего адреналина и эмоций, которые просто напросто вскружили ей голову. А может просто от отчаяния, которое она испытала осознав, что ее слова и жалкие попытки разжать хватку церковника не увенчались успехом?
Держать руку, демонстрируя рану молодому человеку она уже была не в состоянии, и конечность просто обессиленно опустилась. Ее безрассудство все же возымело эффект, парень, как только осознал, что произошло выпустил соловьенка и кинулся к ней оказывать первую медицинскую помощь. Кажется он был шокирован. Ну... никак не меньше чем она сама. Слезы все еще катились из глаз, только теперь не понятно то ли от жалости к бедному существу и просто истерика еще не прошла, то ли из-за боли, которую терпеть все же было достаточно трудно. Она и впрямь до сего момента не представляла, что это такое на самом деле - чувствовать настоящую боль. Ощущение было, что она медленно распространялась по всему телу, постепенно беря под контроль и мысли, что до сей поры вертелись вокруг маленького спасенного ею соловьенка и собственной слабости. Руку и кололо, и жгло - хотелось ее и вовсе оторвать. Приходилось держаться, стараться не показать то, что ей становилось совсем плохо. Гилкрист посадил девчушку на землю, вернее девчушка почти самостоятельно это сделала - просто ноги, кажется не могли больше держать тело в стоячем положении.
Да, Лили была определенно умалишенной особой - со своими тараканами, готовой расстаться с жизнью, ради спасения маленькой птички. Ну вернее Лилиан конечно не собиралась помирать, ведь ее дар самостоятельно активировался, когда она только-только резанула себя, он просто не дал бы ей умереть, хотя утверждать этого наверняка девушка не могла - не проверяла. Она устало наблюдала за тем, как ее друг перевязывает кровоточащее запястье, чувствуя, что голова тяжелеет, а перед глазами все начинает немного расплываться. Странное было чувство, словно сознание вот-вот ускользнет, улетучится, однако, юная целительница старалась всеми силами оставаться в себе.
Она добилась того, чего хотела. Это заставляло Шерил улыбнуться, вполне искренне хоть и слабо. Она чуть ли не гордилась собой, хотя повода для этого не было.
Тело вроде было ее и одновременно нет. Оно абсолютно не хотело слушаться или же шевелиться. Тем временем Гилкрист уложил ее голову на колени, и Лили позволила себе полностью расслабиться, доверяясь молодому человеку, полностью отдаваясь во власть его ласковых и заботливых рук. Только вот рана словно огнем горела, хоть кровь пожалуй уже не текла, стараниями молодого священнослужителя, который весьма умело, а главное своевременно, смог перекрыть ее поток.
Она слышала, словно сквозь толщу воды, как Крист извиняется, чувствовала еще, как он гладит ее по волосам. Это успокаивало, и сейчас Лил чувствовала себя лучше чем когда-либо, пожалуй даже о боли почти позабыла, отвлекаясь на приятные ощущения. Он говорил, что никогда ее больше не обидит и она верила без единого сомнения. Она всматривалась в лицо своего друга и видела, как он на самом деле взволнован. Она его напугала? Да, так оно и было. Это в очередной раз заставило девчушку улыбнуться - приятно ведь когда о тебе заботятся. Это помогло девушке понять, что пока есть на этом свете тот, кто искренне о тебе волнуется и переживает, окружая лаской - есть смысл жить. Вот откуда большинство ее пациентов черпают силу и желание бороться, теперь она и впрямь начинала понимать своих посетителей чуть больше, чем ранее.
- И ты прости...- тихо-тихо произнесла она чувствуя, что погружается в сон, что перед ее взором смыкается тьма, которая постепенно полностью заполонила его. Да, девушка извинялась, за то, что напугала Гила, заставила его поволноваться и причинила столько неудобств... Ей хотелось еще сказать спасибо, но сознание покинуло Лил, и слово благодарности так и не слетело с побледневших от потери крови губ.