Вообще-то, на самом деле, Аннабет не думала, что так скоро окажется в квартирке Шарнхорста. Но обстоятельства были сильнее, чем она. Вернее, сильнее нее была хозяйка квартиры, которая выпроводила Аннабет и Алена из жилища только за то, что Энн случайно подожгла ее комод. Подумаешь! Он был старый и вообще его давно нужно было поменять. Но хозяюшка не оценила этого, а поэтому с криком "ВЫ ТУПЫЕ ИДИОТЫ!" выгнала друзей из жилища. Хорошо хоть, что Шарнхорст был так добр и позволил им остаться жить у него. Алена поселили на кухне, а он и сам был не прочь расположиться поближе к еде, которую так обожает. Раздражало Аннабет только то, что они оба, и Фауст, и Аккерман, просто ОБОЖАЛИ мандарины. Это заставляло девушку ненавидеть цитрусовые еще больше. Однажды Энн даже пригрозила, что если парни будут продолжать разбрасывать корки от мандаринов по всей квартире, то она будет сжигать их без суда и следствия. Мандарины, в смысле. Не людей.
Сегодня девушка вернулась с задания, несложного в принципе, но устала она довольно сильно, поэтому всю дорогу обратно желала встречи с диваном. Да, она выжила Фауста с его законного места, заставив его переселиться на пол. Но сейчас мы не об этом. Поспать ей не удалось, как только она начала готовиться ко сну, за окнами прогремел гром. Черт возьми, гроза! Ночная! Это же хуже всех ее ночных кошмаров вместе взятых. Но, не подав виду, она таки улеглась спать. Ну, попыталась это сделать, потому что, не смотря на закрытые окна, гром был слышен, а молнии видны. Аннабет приходилось накрываться теплым одеялом с головой, а учитывая, что она спала в неглиже в футболке и шортах, то ей было жарковато, но Фауст лежал ну вот совсем близко, пусть и на полу, и не факт, что он спал, а поэтому была вероятность того, что он услышит сопение, возню, кряхтение и прочие звуки, которые она могла издавать.
Но гроза, кажется, и не думала прекращаться.

Рыжая ненавидела грозу всеми фибрами души. Эти жуткие звуки не давали ей спать ночами, а когда приходилось ходить на задания и начиналась гроза, ей приходилось ПРЕВОЗМОГАТЬ и идти вперед, не показывая своего страха. А вот когда с ней был Ален, который расшвыривался своими молниями направо и налево, иногда даже просто чтобы припугнуть подругу, Энн не боялась.
Как бы сильно Аннабет не пыталась шевелиться, Фауст, похоже, все же услышал. Рыжая по началу старалась затихнуть, но очередной раскат грома заставил девушку вздрогнуть.
- Не спится? - раздался в тишине голос Шарнхорста. В ответ из уст Аннабет донесся только сдавленный вздох. Сказать что-то путное девушка смогла только тогда, когда раздался еще один раскат грома и заблестела в окне молния.
- Не спится, - произнесла Аннабет и откинула с себя одеяло.
...а потом свалилась с кровати с жутким кряхтением, как крякнула и кашлянула. И подтянула свое бренное тело поближе к Фаусту. Действительно, почему бы не начать использовать своего женишка по назначению? Чем черт не шутит?
- Обними меня, а? - спокойным тоном, словно это обыденная, повседневная просьба вроде "подай пожалуйста ножницы" или "завари мне чай", а не приставание среди ночи, по сути.

Пофигизм пофигизмом, а здоровую реакцию нормального парня на подобную просьбу никто не отменял. Серьезно, Аннабет явно ждала чего-то подобного. Ей даже показалось, что он поперхнулся воздухом, а если бы пил что-нибудь в этот момент, выплюнул бы жидкость, заляпав ею стену. Ну, или у него бы полилось все через нос. Такое тоже бывает, поверьте, Энн опробовала на личном опыте... Пару раз... Пару десятков раз... Обычно, правда, это случается от смеха. Ален, поверьте, бывает иногда таким идиотом, что не заржать становится задачей невозможной.
А рыжей этой хоть бы хны! Такое ощущение, что гроза напрочь отрубила в ее сознании такую эмоцию как смущение. Возможно, так оно и было. А может быть, Аннабет не считала объятия чем-то таким, от чего можно смутиться. Во всяком случае, эффект был одним - ни капли смущения рыжая не чувствовала, и, похоже, искренне недоумевала, почему Шарнхорст так реагирует. А возможно просто очень талантливо притворялась удивленной.
- Чего "чего"? Обними меня, говорю, - все тот же обыденный тон, слегка приправленный непониманием и уже более настойчивой просьбой. Эта мадемуазель привыкла добиваться своего, черт побери!
Но, как говорится, если хочешь что-то сделать, сделай это сам. Либо последние раскаты грома напрочь стерли всякие границы приличия в ее сознании. Но скорее все таки первое.
Энн взяла, да и сгребла Фауста в охапку, открыто игнорируя такие факты как то, что Шарнхорст-то действительно практически в неглиже!

Если бы Шарнхорст мог видеть выражение лица Аннабет, то понял бы, что так оно и было, даже без лишних признаний. А дело было вот в чем: Аннабет, как только до нее дошел смысл фразы, искривила губы в горькой усмешке и закатила глаза. Нет, он что, серьезно думает, что такая упрямая ослица, как Грейс вот так сходу признается, что боится? Да даже за две недели общения с ней, можно было сделать вывод, что если она и боится чего-то в этой жизни, то ни за что, даже под страхом смерти, не признается в этом. И тут уж ничего не попишешь: упрямства ей не занимать. Аннабет могла бы посоперничать в этом даже с самыми упертыми баранами мира. И все же, не ответить на вопрос Фауста было бы невежливо, а ведь он ее... А хрен его знает, кто он ей, но не ответить было бы действительно не очень хорошо. Поэтому Аннабет отлепила свое лицо он тушки эспера-криоманта и пробурчала:
- С чего ты это вообще взял? - голос ее звучал недовольно, но тихо. В этот раз заводиться и раздувать ссору на ровном месте она не собиралась.  - Ничего я не боюсь. А тебе бы следовало...
Пророкотал очередной раскат грома, и вместо того, чтобы договорить, она сильнее прижала Шарнхорста к себе, уткнулась в него носом и сильно-сильно сжала его, так, что, кажется, у него позвоночник захрустел.
- Фледофало фы фа яфыком фледить. - на этот раз даже не отлепляя лицо на Фауста, прошипелявила Аннабет.
Ну, по крайней мере, так было поспокойнее. Во всяком случае, боязнь грозы лучше какой-нибудь арахнофобии или страха слизней. Это и глупо, и обидно. За такой подарочек, в виде боязни грозы, Аннабет, на самом деле, не очень-то недолюбливала Алена. Считала, что раз так случилось, то ничего тут уже не сделаешь, хотя не раз и не два пыталась этот страх перебороть. О-о-о, она бесчисленное количество раз заставляла Алена бить молниями рядом с ней, вместе с другом специально выезжала туда, где должна быть гроза, но полностью свой страх ей побороть не удалось, увы.

— Ничего не боишься, говоришь? — в ответ на эти слова Аннабет пробурчала что-то нечленораздельное, и явно не лестное. Но, на счастье, Фауст не смог бы разобрать этого. Ни за что. Ну, мы будем на это надеяться. Снаружи раздался очередной раскат грома и Аннабет еще разок с силой сжала корпус Шарнхорста, когда почувствовала ладонь парня на своей макушке. Пришло теперь время Энни охреневать, причем конкретно так. Дело в том, что раньше Фауст не проявлял каких-либо теплых чувств кроме дружбы, если это можно так назвать. Да Господи, как говорил Ален: "Аннабет Грейс. Не целованная. Даже в щечку. Даже мамой". Это типа реклама, но как бы она не действовала никогда: из-за горячего нрава Аннабет, ее парни довольно часто обходили стороной, а те, кто все таки решался, через пару дней убегали, преследуемые запахом паленого мяса. Человеческого.
Ладони Аннабет были холодными, что, кажется, не очень напрягало криоманта. Конечно! Он же практически все время ходит, разбрасываясь ледяными штуками... А, нет. Единственным человеком, который тут разбрасывается чем-то, является Аннабет. А вот Фауст не особо расшвыривался кусками льда или замораживал людей, в отличие от некоторых... Кхе, так вот. Энн никогда не понимала, как при ее типе Акумы у нее такие холодные ладони. Возможно, причина была в низком давлении, или чем-то еще, но Аннабет, кажется, никогда не жаловалась на сердце. Вдалеке прогремел еще один раскат грома и сверкнула желтая молния, но рыжая, кажется, уже не видела ее света.
— Давай спать, — произнес Фауст, — А то будем завтра как сонные мухи.
— Угу, — промычала девушка, устроившись чутка удобнее. Вот так вот. До сих пор не целованная, а уже спит с... женихом, кхе. Ужас какой-то, а?