Последнее воспоминание, которое могло затронуть душу Акумы, относилось ко времени, когда все будущие несчастья казались чем-то тусклым и неизвестным. Тогда маленькая девушка не могла и подумать, что доживет до них. Очередной вечер заканчивался как обычно. В темном доме горело лишь несколько ламп, сложно было сказать, почему оно всегда так. В углу, вжавшись спиной в стену сидел подросток. Ее глаза были наполнены ужасом и слезами. Ребенок, коим в сути она и являлась, молила про себя небеса о спасении. Руки крепко обнимали подушку, которая скрадывала рыдания. Где-то в соседней комнате были слышны крики. Канору давно научилась не слушать слова, и эта гамма сливалась в один противный шум. Девочка старалась сдержать рыдания, полные ужаса, лишь бы не выдать своего присутствия, но нет…
Вот она слышит звук ударов, уж это научилась выделять из общего фона брани. Вот уже по дому мечутся тяжелые шаги. «Нееет, не надо, я больше не могу» - кричала она про себя, сжав подушку зубами и стараясь сжаться еще сильнее. Она прекрасно знала, что все это значит, сейчас придет ее очередь. Девочка помнила каждый удар, каждый хруст кости, который солоноватым вкусом прольется на язык, и все внутри сжималось, надеясь на спасение. Шаг, шаг, шаг – эти звуки заставляют глаза расшириться от ужаса. Но внезапно гостиная озаряется светом. Это пугает Канору еще сильнее, особенно, когда она понимает, что источник огня – птица. Огромная, заполняющая собой пространство под потолком. Лицо искажает ужас, но существо не нападает, лишь щебеча. Только разуму, который поглощен собственным несчастьем и страхом не дано расслышать слова.
Тогда Немезис приняла решение, о котором часто думала впоследствии. Длинный хвост коснулся пола, разделяясь в ноги. Хохолок стал волосами, а от крыльев отделились руки. Перед Канору стояла женщина. Она пылала огнем, укрытая подобием не то рваного, не то обгоревшего платья, пальцы венчали острые когти. Ее лицо было несколько угловатым, с высокими скулами, прямым носом, острым подбородком, но глаза так и не утратили птичий сути. Из этой формы Феникс уже уйти не сможет, так и застряв посередине между птицей и человеком.
- Ты звала, - раздался властный голос, которого Канору уже не слышит.
На пороге комнаты застыл мужчина. От него несет спиртным, лицо багровое от ярости, а глаза горят безрассудством. Руки сжаты в кулаки, он еще не до конца понят, чье порождение стоит перед ним, но губы кривятся в ухмылке, открывая взгляду неровный ряд желтых зубов. Он выиграл джек-пот, эта тварь будет служить ему, только выбрал для убеждения не тот путь.
- Ах ты ж тварь, хоть какая-то польза от твоего голодного рта. Заживем теперь, отдай ее, - он кидается с кулаками на девочку, той не остается ничего, как зажмурить глаза.
Комнату разрывает истошный крик. Фениксу не нужно больших усилий, она видит картинку в мозгу Эспера. Огненная кисть перехватывает руку человека, обдавая ту жаром. Захлебнувшись собственной яростью и болью, он падает на колени, с ужасом смотря на руку объятую пламенем.
- Нееет, - истошный крик заставляет Акуму отпрянуть.
-Ты спаслась, но сможешь ли мать уберечь, - зло выкрикивает отчим, баюкая руку, - лучше приручи тварь или ей конец, - жалобно скуля нападавший уползает.
- Ты кто? Ты что натворила? – рыдает Канору срываясь с места.
- Немезис. Я феникс и твой Защитник, ты меня звала, - голос растерян, ведь она выполнила миссию.
- Нет, уходи, ты всех нас погубишь, - бьется в истерике ребенок, который сейчас стал Эспером.
- Я не могу, - отвечает Акума, - ты сама меня призвала. Ты не одна, я смогу помочь, - с этими словами  девушка растворяется в воздухе.
- ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ СПАСТИ НАС, - этот крик отчетливо застрял в памяти.
После него кадры резко побежали вперед, проигрывая, будто пленку на перемотке, все то, что всплывало в сознании. Вот гостиная, тусклый свет торшера. Канору готовит ужин, захлебываясь слезами. В ее голове звучит голос Акума, но она уже оттолкнула ее. Вот слышен тяжелый грохот. Девочка несется в прихожую, где пьяный отчим пинает ногами тело матери. Вот разум заполняет пустота, она больше не слышит Защитника. Нож вонзается в тело обидчика раз за разом, отчаяние перестает в ярость. «Не надо» - кричит Немезис, но ее сила направленна во все стороны, поджигая дерево.
Вот улица, там толпы людей, яркие огни мигалок и полицейские. Из дома вытаскивают Канору. Нож все еще в ее руке. Феникс бьется в сознании девочки, но то закрыто и постепенно начинает меркнуть, не желая больше существовать в этой реальности. В участке Акума с трудом удается поддерживать жизнь того, что осталось от сущности ее Эспера. В этот день она займет тело человека, не желая угасать, лишь потому, что ее помощи отказались.
***
То, что Неми видела перед собой – ей не нравилось. С такой мадам не следовало и связываться, но она готова была ко всему. Этот дрянной мирок порядком поднадоел. Ей хотелось вернуться в со реальность, к своему человеку, которого сейчас хотелось видеть без меры. А она застряла тут и все из-за животины. И в том, что во всем виновата кошка, подтверждали слова женщины.
- Вот все с нее началось, это все она, - Нем цедит слова сквозь зубы, тыча пальцем в мохнатую нахалку, которая уже обжила руки ее опекуна. Девушка была уверена, что краем глаза видела, как кошка следить за ней одним глазом, хоть и притворялась спящей, да еще и ухмыляется. Да-да, она точно знала, что животное над ней насмехается. Она это будто чувствовала.
А вот Лисэль будто ничего не смущало и животное и вовсе не при чем. Она пустилась в пространные объяснения. Фениксу не оставалось ничего, кроме как скрестить ручки на груди и следовать в указанном направлении. Участвовать в боях на чужом поле было точно не рационально, да еще и с существом которое излучало такую угнетающую ауру. Да и «подсматривать» ей откровенно не понравилось. Никто не знал, но у нее были свои причин желать, чтобы эти эпизод никогда не видеть. Глава Бюро как-то невольно приобретал весьма нелестные эпитеты в свой адрес после всего увиденного… Да и не только, все же для Неми это оказалось более личным, но не хотелось чтобы Лисель об этом узнала. Не так. Вот она всеми силами старалась больше ничего лишнего не вспоминать.
- Нет… - слова Неми оборвались на полу слове
– Мы, видели в воспоминаниях прошлое Ямато Сэты, видел ли он подобным же образом наше прошлое? – Нем застыла, все что хотелось сказать застыло комом в горле
Каким бы безумным не казался это вопрос, но это первое о чем  стоило подумать. Фенкса бросило в холодный пот. «Нет… Если он видел, он поймет. А может нет… Ямато не дурак, поймет, копать хоронить, если это так...» - девушку чуть не затрясло от страха и отчаяния. Это могло разрушить все, их могут посадить под замок, запереть в Бюро или какой-нибудь тупой резервации. А если он видел не только такие куски, больше… Ей не хотелось даже представлять, что Сэта мог узнать о ней и его брате. В этот момент она дала еще одно обещание – самой все рассказать. Если Дай узнает о ней таким способом, это все разрушит. «А что рушить? Ведь это просто забава, развлечение – он просто тот, кто не стал гнушаться возрастом тела» - пропел внутри голосок. И это заставило сжаться сердце. Вроде все было резонно, но почему тогда болью защемило в груди. Почему стало так невыносимо страшно и отчаяние захлестнуло холодной волной? «Да ты влюбилась» - издевался внутри все тот же мерзкие голосок. Пожалуй, здравый смысл в последний раз напомнил о себе. Теперь эта мысль застряла в голове, не желая исчезать. Она отстраняла от происходящего, забирая с собой в омут странных чувств. Было не время и не место устраивать сеанс само копания,  а отмахнуться не получалось.
- Нет, к сожалению мы впервые попали сюда и понятия не имеем, что это за место. Надеюсь в качестве оправдания можно использовать тот факт, что мы оказались здесь случайно и вовсе не горели желанием подглядывать? – стоило только подивиться спокойствию Лисель.
- Меньше всего хотели подсматривать, - нервно усмехнулась Неми и добавила уже с меньшим пылом, - это все она…или ведьма…но скорее она, - под всем подразумевалась кошка, но свои мысли и переживания настолько захлестнули, что уточнить позабылось и вовсе.