- Госпожа Ямато, мне прикрыть окно? – мужчина, держащий в своих крепких руках, с проглядывающими сквозь кожу прожилками вен, руль управления автомобилем, бросил короткий взгляд в зеркало заднего вида, чтобы посмотреть на пассажира.
Стройная и маленькая женщина, на вид лет сорока пяти, кажущаяся хрупкой подобно фарфору, с добрыми, слегка раскосыми глазами поймала взгляд водителя. Сложив руки на коленях, она словно не услышала его вопроса, продолжая наблюдать пролетающий за окном пейзаж. Лишь после длительной паузы, когда можно было подумать, что ответа уже не последует, раздался мягкий и бархатный её голос:
- Нет, можете оставить. Мне даже приятно ощущать ветер на своем лице, - проведя пальцами по щеке, она поправила волосы, выбившиеся из основной формы её прически, и улыбнулась водителю в зеркало. Тот, заметив улыбку, улыбнулся в ответ.
Был еще и третий пассажир. Он сидел на пассажирском сиденье рядом с водителем, перекатывая в руках два стеклянных шарика, внутри которых то и дело звенели маленькие колокольчики. Это был молодой парень, двадцати пяти лет. Как и на водителе, на нем был черный смокинг, под которым виднелась белая рубашка. Из правого нагрудного кармана смокинга торчал треугольник красного шелкового платка. Две верхние пуговицы на рубашке были расстегнуты – несмотря на то, что в машине работал кондиционер, молодому человеку было жарко; на его лбу то и дело виднелись капли пота.
- Ми, возьми вот это, - женщина протянула молодому человеку бумажную салфетку, которую она только что достала из своей сумочки. – Зачем мучиться?
- Спасибо огромное, госпожа Ямато, но я, пожалуй, откажусь, - недвижимый, словно статуя, с направленным вдаль взглядом, изрек пассажир с переднего сиденья.
Водитель выглядел старше своего напарника – ему было уже почти под пятьдесят, возраст выдавали морщины на его лице и легкая одряблость кожи в районе подбородка. В остальном же, выглядел он на зависть многим спортсменам и атлетам – его руки, которые держали руль, по сравнению с последним казались неимоверно огромными, словно взрослый мужчина сел за руль маленького детского автомобиля. Но не только руки, а вся его фигура вызывала лишь один вопрос: «Как он поместился в эту машину?». Колени «великана» почти упирались ему в грудь – женщина сидела позади пассажирского кресла, потому что водительское было сдвинуто до максимума назад, и места за ним просто не было.
- Госпожа Ямато, - изрек молодой парень. – Извините меня за любопытство, но почему именно так далеко от Тэкумо? Мы могли выбрать место гораздо ближе. Да и потом, здесь нам могут встретиться Дикие Акума.
Женщина снова выдержала большую паузу перед ответом, словно обдумывая, чтобы такое сказать, а потом произнесла:
- У меня есть на это свои причины. Если вы против того, чтобы забираться так далеко от города, то можете покинуть машину – я в состоянии вести сама, - все это было сказано уже не тем мягким и добрым голосом, который был вначале. Теперь в каждом слове, произнесенным госпожой Ямато, чувствовался лед.
Парень ничего не ответил, продолжив перекатывать стеклянные шарики в руке, заставляя из издавать коротенькое «дзинь» при каждом столкновении. Водитель же косо посмотрел на своего напарника – в его взгляде была смесь наставнического негодования, когда ученик что-то делает не так и тихой злости человека, который уже довольно долго находится на услужении у семьи Ямато и привык считать её своей собственной семьей. А значит, любое неправильное поведение должно наказываться.
- Мы еще поговорим, когда вернемся, - тихо сказал «великан», а молодой парень лишь кивнул в ответ. Женщина сделала вид, что не слышала этой фразы, продолжая смотреть в окно. Светило медленно тонуло в горизонте. До наступления ночи оставался какой-то час. Еще час и мрак окутает землю.
Они прибыли на место, когда на горизонте едва-едва мерцал свет. «Великан», покинув машину, помог выбраться и женщине. Молодой человек, выйдя из автомобиля, обошел его, открыл багажник и достал два огромных букета цветов.
- Постойте в стороне. Мне нужно побыть одной, - произнесла госпожа Ямато, взяв оба букета к себе в руки. С её небольшим ростом и хорошо сохранившейся внешностью, в этих сумерках она казалась юной девушкой, которая только что нарвала себе огромную охапку цветов и теперь радостная шла домой. Вот только не было радости в её глазах. Только грусть.
Она сидела возле одинокого камня уже минут двадцать, и только сейчас младший телохранитель решил спросить старшего:
- Что особенного в этом месте?
Во взгляде напарника промелькнуло легкое изумление, но оно быстро улетучилось, а взор вновь стал каменным и непроницаемым:
- Еще до появления Акума и эсперов, в этих местах находилась деревня клана Хато – клана нашей госпожи. Уже после замужества она стала Шоцу,  а затем им даровали право стать частью Ямато. Время не оставило тут камня на камне, хотя я до сих пор помню, что вон там, чуть далее, стояли небольшие домики местных жителей. Клан был беден и чтобы сохранить его, отец выдал свою единственную дочь замуж. Вон те руины – их фамильный особняк. А этот большой камень, возле которого сейчас сидит госпожа – бывший центр кладбища. Когда в эти места пришли Акума, не всем удалось сбежать. Многие отказались покинуть родные места. И их, что неудивительно, убили. И теперь Хина – последняя представительница вымершего клана, - «великан» впервые за все время назвал свою хозяйку по имени. Назвал и тут же замолчал, понимая, что дал волю чувствам, что было непозволительно. Молодой телохранитель никак на это не отреагировал, продолжая позвякивать стеклянными шариками у себя в ладони.
Дзинь, дзинь, дзинь – раздавалось в ночи, под свист ветра, гуляющего по руинам.

Первой опасность почувствовала женщина. Ветер среди руин усилился, выбежал из них, дуя ей прямо в лицо, словно обнимая и трепля волосы. На мгновение показалось, что чьи-то глаза, добрые и родные, смотрят прямо в душу. «Уходи, пожалуйста. Уходи! Беги отсюда без оглядки!» - шептали руины.
Вторым всполошился молодой парень. Мурашки пробежали по его коже, эфир вокруг него встрепенулся, а земля под ногами покрылась инеем. Парень за пару мгновений оказался около своей хозяйки, нависая над ней словно айсберг – неестественный холод вокруг него заставил покрыться льдом все поблизости: деревья, часть руин, мелкую колючую траву, растущую неподалеку – все, кроме Хины, ощутили на себе прикосновение зимы.
Третьим стал действовать здоровяк, доставая пистолет из-за пазухи, оглядываясь по сторонам – в отличии от своего напарника он не был эспером, но был прекрасным интуитивом, ощущающим, когда что-то шло не так.
Природа вокруг замерла. Остановился и затаился ветер. Все умерло, спряталось, ожидая последующих событий. Лишь два шарика в руках молодого эспера, покрывшиеся инеем, продолжали издавать свое извечное «дзинь».
- Можешь не прятаться! Я тебя ощущаю, приятель. Такую жажду убийства сложно спрятать, - парень подкинул стеклянные шарики и они оба лопнули в воздухе, рассыпаясь маленькими белоснежными снежинками, опадающими на землю. – Уходите госпожа Хина. В машину. Мой товарищ вас прикроет. Я задержу неизвестного – у него явно не дружеские намерения.
Женщина спорить не стала, медленно поднялась с колен и направилась к автомобилю, где её уже ждал второй телохранитель, оглядываясь по сторонам с пистолетом навскидку.

Эспер понял, что врагов двое – мелкую тварь он почуять не успел. Это и стало его ошибкой. Дикий Акума стал атаковать, при этом выкачивая из него эфир. Если так будет продолжаться слишком долго, то он просто упадет на землю обессиленный.
- Да черта с два я тебе позволю подобное! – подпрыгнув, уклоняясь от очередного удара, парень приземлился чуть в стороне, совершая при этом прокрутку на одной ноге, словно делая подсечку. И тут же, от его второй ноги пошла волна снега, эдакая мини-лавина, понесшаяся прямо на Дикого, грозя снести его к руинам и похоронить под завалами льда и снега.
Второй телохранитель, после того как машину разнесло вдребезги странное существо, сообразил, что теперь им так просто выбраться не удастся. Однако, в покореженном автомобиле еще осталось тяжелое вооружение – если до него добраться, то появятся шансы.
- Госпожа, держитесь за мной, - шаг в сторону, к женщине, и тут же прицельный огонь по твари.
Эспер в это время вытянул перед собой руки, понимая, что Дикий мог уклониться от его массовой атаки. За спиной молодого человека тут же выросли шипы сосулек, каждая длинною в полтора метра. В общем счете их было десять. Как только снег рассеется и цель покажется, острые, словно лезвия, куски льда найдут врага.

Удар Дикого был настолько мощным, что молодой эспер на мгновение потерял сознание. Свет в глазах померк, и в голове пронеслась одна единственная мысль: "Это конец!"
Но до конца было еще далеко.
- Пули эту мерзость не берут! Давайте двигаться к машине, иначе...
Договорить телохранителю не дали - Рекси, которому надоело, что его покусывают невидимые "мухи", явно вылетающие из странного предмета в руках пищи, прыгнул вперед. Странную штуку нужно было проглотить и чем скорее это будет сделано, тем лучше. Раздался крик.
Женщина молча смотрела, как рука одного из её телохранителей скрывается в пасти этой странной твари, пришедшей вместе с Диким Акума. Звук ломающихся костей и откусываемой плоти был настолько ужасен, что Хина закрыла рот руками. Она была крепкой, со стальными нервами, готовая отстаивать собственное мнение... но со страхом смерти сталкивалась впервые. Смерть была чем-то далеким, вещью, которая придет во время старости - еще тридцать лет об этом можно было не думать. Лучшие врачи, лучшие клиники и самые дорогие лекарства. Что толку теперь от всего этого?
Он приподнялся на локте, сплевывая на землю кровь. Её было немного - всего лишь прикусил губу, хотя могло быть и внутреннее кровотечение. Будучи эспером, он всегда думал, что Дикие Акума ничем не отличаются от тех тренировочных модулей, которые были в Академии. Безмозглые и бездушные существа, ошибка мироздания и опухоль на теле мира.
- Я стану охотником на Диких, - сказал он как-то, но судьба распорядилась иначе - молодого эспера позвали работать в известный клан города Тэкумо. Привилегии и много денег склонили его к отказу от изначальных планов. О столкновении с опасными противниками можно было забыть навсегда... И вот сегодня, наконец-то выпал шанс. Но бой совсем не такой, какими были Академические тренажеры - противник в разы сильнее, чем можно было вообще себе это представить.
"Я здесь умру?" - мелькает в голове одна единственная мысль, занозой засевшая в мозгу. Надежда утекает вместе с эфиром, все быстрее и быстрее. Ему дают встать, ждут, пока он сможет продолжать сражаться, но это не в его силах. Страх уже сковал тело цепями, запер волю на замок.
"Оставайся лежать и смирись", - говорит он сам себе. - "Ты слишком слаб".
Голос прилетает словно откуда-то издалека, женский, срывающийся - голос полный истерики и отчаянья. Голос, который обращается к нему:
- Уходи отсюда! Скажи моему сыну, что произошло! Он должен знать! УХОДИ!!! - госпожа Хина, смотрит то на него, лежащего на земле, то на страшную тварь, доедающую остатки второго телохранителя: хрустят ребра, вырываемые из мертвого тела, внутренности разбросаны по земле и поочередно скрываются в пасти монстра - от этого зрелища желудок выворачивает наизнанку.
Он уже и так собирался бежать, позорно, без оглядки. Он хотел жить, даже ценой жизни остальных - его взгляд стал жалким, напуганным. Взгляд человека, уже решившего судьбы других - госпожи и своего друга - ради спасения собственной.
Но теперь ему дали приказ. Это оправдывало его, в какой-то мере.
"Я не испугался, я не трус, нет... Просто нужно уходить, чтобы рассказать другим, верно? Я поступаю правильно, так ведь?"
Собрав волю в кулак, эспер вскакивает, отпрыгивая как можно дальше от Дикого Акума.
- Госпожа, простите меня! Простите мою слабость! - он кричит из последних сил, создавая у себя под ногами ледяную дорожку и в мгновение ока оказываясь за пару сотен метров от поля боя - его запасов эфира хватит, чтобы уйти отсюда так далеко, насколько это возможно.
Хина падает на колени, обнимая себя за плечи.
- Какой забавный конец, не так ли, господин Дикий Акума?