Каждый раз, когда Сэра возвращалась домой, она ловила себя на мысли, что, взбреди кому в голову узнать, где же именно живёт «важная персона Бюро», их ожидания были бы самым жестоким образом не оправданы. Пусть это были и не окраины, но выбрать крошечную квартиру под самой крышей, чтобы с наступлением сезона дождей с самым меланхоличным видом подставлять под капающую воду банки – явно не было тем выбором, который должен делать заместитель Главнокомандующего. Впрочем, ей было всё равно: здесь, в полупустом доме, где соседей едва ли было больше двух – остальные квартиры пустовали – никому не было дела, что за сероволосая девушка возвращается на последний этаж каждый вечер. Сэта же не знал о её обиталище и подавно, то ли в силу собственного безразличия, то ли по причине старательного прикрытия своих интересов Сэрой. Если бы он захотел, конечно, он бы нашёл её дом, но, к счастью, таких желаний у брата не возникало.
Лестница, несмотря на общую простоту обстановки дома, была чистой и, что важнее, не имела никаких неприятных запахов, кроме старого дерева и лёгкой пыли. Наводить порядок здесь было некому, но, согласно мудрому мнению, чисто не там, где убирают, а там, где не сорят. Поэтому Сэра касалась перил и ступала по лестнице совершенно без страха запачкать перчатки или сапоги, разве что лёгким слоем пыли. Последнюю она раз в неделю выметала с лестничной площадки на последнем этаже, но никак более не пыталась облагородить подступы к своему жилищу.
Внутренности квартиры, отличавшейся относительной простотой и даже некоторой теснотой, были и того проще – всегда чисто, но, скажем так, квартира не имела той атмосферы, что сама собой устанавливается в домах, где кто-то постоянно живёт. В квартире не было ни цветов, ни милых сердцу безделушек, разбросанных, где попало. Там даже не было какого-то определённого запаха, который у каждой жилой квартиры свой. Только когда Сэра приходила туда ночевать, в комнате устанавливался запах лёгких духов и, иногда, крови.
Само собой, открывая дверь в квартиру, Сэра не думала, что в ней может пахнуть как-то иначе. Но, в этот раз ей навстречу буквально дохнуло чужим. Запах был странным. Смесь запахов мокрого зверя, шерсти, чего-то человеческого, грязи и крови. Вероятно, к нему примешивалось ещё и ощущение человеческого тепла.
Это уже поселило в сердце Сэры тревогу: кто бы ни побывал в её квартире, он мог добраться до самого важного в этом месте
Дело в том, что здесь была кладовая – крошечный закуток, закрытый на три замка и запечатанный кое-чем ещё, что тоже стоило денег. Само содержимое этого закутка было тем, ради чего иной преступник позволил бы себе оттяпать обе руки по самые локти, потому что на стоимость содержимого можно было купить себе новейшие протезы просто на сдачу. Сэра хранила там… добычу.
Умея зарабатывать деньги, заместитель всегда считала, что они не должны храниться в виде, собственно, денег. Людские материальные ценности её не волновали, и Ямато Сэра избрала лучший, по её мнению, способ хранения собственных богатств. Она вкладывала их в артефакты, редкие вещи и всё, что, будучи применённым в нужное время и в нужном месте, могло бы переломить исход боя. Можно сказать, она была коллекционером – отчаянным и одержимым охотником за редкостями, который чуял сердцем, что нужно купить, а что – лишь обманка.
Но, став настоящим коллекционером, она попалась на удочку собственного увлечения – теперь для неё использовать хоть один предмет из собственного собрания было непростительным расточительством. Ведь многие из её коллекции были попросту… одноразовыми. Потерять навсегда прекрасный экспонат ради усиления самой себя? Это казалось ей глупым.
Поэтому Сэра бережно хранила и пополняла свою коллекцию, но не пользовалась ей совсем. И, разумеется, поняв, что в квартире был чужой, сразу же посчитала, что дело было именно в собрании редкостей.
Но замок был не нарушен, а «секрет» – и подавно. Сэра, обследовавшая дверь кладовой, облегчённо выдохнула. Кто бы это ни был, он не знал, что это за квартира, а, значит, любая потеря вещей из других помещений ничтожна.
Ямато, как уже было понятно, считала, что злоумышленник покинул её дом.
Прежде всего она решила обследовать жилую комнату, где были хоть какие-то её вещи, могущие заинтересовать вора. Щёлкнув выключателем и прищурившись от залившего комнату света, она поняла сразу несколько вещей.
Во-первых, запах чужого здесь был сильнее всего.
Во-вторых, кто сказал, что злоумышленник обязательно должен был уже уйти?
И, в-третьих, этой фигуры с пшеничными волосами и звериными атрибутами не было в договоре купли-продажи квартиры со всей обстановкой.
Сэра задумчиво потянулась к торшеру, решив, что схватить кнут и привести его в боевое состояние в помещении будет не самым лучшим решением.

Казалось бы, такая простая вещь – торшер – а, всё же, взявшись за него, Сэра ощутила себя в своей тарелке, хотя прежде немного разволновалась. Не то что бы она не видела опасности в проникшем в её дом существе, но и паниковать раньше времени не умела. Впрочем, сердце её, раздражённо бухающее в груди, было встревожено лишь перспективой потери любимых «игрушек», а не схваткой, которая просто обязана была состояться. Это был не тот мир, где грабитель, ворвавшийся в квартиру, мирно раскланяется и уйдёт, завидев хозяев. К тому же, Сэре не давали покоя эти странные уши и хвост, которые были явным продолжением тела проникшего в её дом существа.
Сейчас у неё было хоть немного времени разглядеть «грабителя», уж если не во всех деталях, так хоть получить общий образ, но глаза Сэры предательски метались от ушей к хвосту, иногда останавливаясь на встревоженном лице, но не запоминая его. Таким образом, реши кто-то спросить её в этот нелёгкий час о том, как же выглядит «грабитель», ответом вопрошающему, несомненно, послужило бы упоминание ушей и хвоста, как будто Сэру пришли обворовывать эти две части, замысловато склеенные между собой.
А потом существо сказало «привет».
Точнее, оно сказало это, ещё когда Сэра вошла, но, сквозь пелену удивления и тревоги приветствие дошло до Сэры так поздно. Сэра, которая уже почти успокоилась – тревога и прочие эмоции мешают в бою, хорошие схватки на эмоциях лучше не проводить – даже задумалась, не поставить ли торшер на место, раз такое дело, но потом решила всё-таки обойтись без этого. Сейчас, схваченный наподобие копья, ну или боевого шеста, он, так или иначе, служил импровизированной преградой между ней и существом.
– П-привет. – выдохнула Сэра, облизнув пересохшие губы, и чуть опустила торшер, словно показывая, что пока её намерения не содержат в себе немедленного нападения. Взгляд её, словно приклеенный, держался на хвосте, и, Сэра могла себе поклясться, хвост ей помахал.
Стойте.
Стойте-стойте-стойте, остановите столь стремительное движение событий, Сэре срочно необходимо сойти с этого поезда, чтобы подумать. Где у реальности стоп-кран?
Разве у людей бывают хвосты, м? И уши? Хвосты, которые говорят «привет» и машут тебе, словно надеясь на гостеприимство?
Сэра сглотнула вязкую слюну, на этот раз с заметным усилием, выпрямилась, окончательно опустив торшер и ещё раз, на этот раз более трезвым взглядом оглядела «существо». Оно принадлежало – или хотело принадлежать – к женскому полу, и даже было похоже на человека, если бы не две чужеродные части.
– Кто ты? – собственный язык ворочался с трудом, как будто распух, по меньшей мере, до размеров бревна. Нет, её не интересовало имя, скорее, причины, по которым на вполне человеческом теле отросли звериные части. Казалось, Сэра была вполне серьёзна.
И, надо же было статься, чтобы именно в этот момент её посетила мысль, показавшаяся ей смешной. Дело в том, что двадцатитрёхлетняя Сэра очень, ну просто непозволительно часто представляла себе, что сделал бы на её месте брат, и находила это очень забавной привычкой. Так вот, сейчас она представила себе, как брат бы застукал в своём поместье воровку, и как с тем же невозмутимым лицом уничтожил бы её прежде, чем она успела помахать ему хвостом. Смешно было не это. Это – скорее печально. Но сама Сэра после такого сравнения за себя могла порадоваться. И даже самой себе понравиться. Поэтому-то её губы тронула лёгкая улыбка, которая, спору нет, могла бы быть неверно истолкована «воровкой», как знак благосклонности. Хотя, нет. Сэра решила, что пока мысленно будет называть её «уши-и-хвост», пока не решится вопрос касательно гендерной и видовой принадлежности Ушей-и-Хвоста. Это было как минимум удобно.
– Мне нападать? – скорее, для проформы вдруг поинтересовалась Сэра, так как торшер уже давно был «не в боевой позиции». Правда, если бы тут оказался человек, знающий Сэру, он бы указал, что преимущество было на её стороне, хотя бы из-за присутствия тут немалого количества воды. Взять под контроль всегда легче, чем создать. – Тут кровь. – Сэра сказала весьма очевидную вещь, указав на капающую с рук Ушей-и-Хвоста красную жидкость, смешивающуюся с лужей воды на полу.

Ну вот, вопрос с именем Ушей-и-Хвоста сам собой разрешился. Хотя, разумеется, Сэра ждала вовсе не такого ответа. Для неё, человека системы, на вопрос «кто ты?» следовало перечислить расовую, гендерную принадлежность, родственников до третьего колена, должность и наличие судимостей. Особенно если ты стоишь в чужой комнате, куда попал явно не самым легальным образом. В общем, ответ был дан, но категорически Сэру не устроил. Ладно, начать стоило с малого, учитывая, что Уши-и-Хвост пока не вызывали признаков агрессии. С имени, например, и пола, который теперь перестал быть загадкой. Остальное, вероятно, приложится.
Сэра, которую осенила внезапная мысль, обернулась, чтобы выглянуть в коридор и с заметным облегчением констатировать, что замок на двери кладовой никто не потревожил. Ясно, значит, у Ушей-и-Хвоста изначально не было плана отвлечь её, пока подельник вскроет дверь и прихватит что-нибудь из запасов. Уже лучше, насколько вообще это слово применимо к этой ситуации.
Впрочем, если подумать, сегодня был вечер глупых ответов и вопросов. Потому что вопрос Сэры, касающийся нападения, был не менее странен, чем ответ Ушей-и-Хвоста на вопрос «кто ты». Когда такое спрашивают, вряд ли нападут прямо сейчас. Почему нет? Да рациональности ради. Сэра никогда не была склонна к абстрактной агрессии. Если брат (оба, если быть точной, хотя Дай к ней не относился никак) сначала уничтожил бы, а потом задался вопросом, что это вообще было, если бы вообще нашёл время над этим подумать, то Сэра, будучи от природы мирным человеком, пожалуй, чрезмерно пекущимся только о своём покое, могла ко всему отнестись более чем спокойно.
– Ладно. – без улыбки отозвалась Сэра, хоть и понимала, что отвечает не менее глупо. И, как апофеоз глупости, прибавила на предупреждение о «поранить», встречное утверждение. – Я тоже.
Вот знаете, ей до сего момента вообще в голову не пришло, что в этой ситуации есть минимум один ненормальный факт. Под «ненормальным» подразумевается факт, который даже в этой ситуации выглядит дико. Уши-и-Хвост её не знала. Сэра, привыкшая, что в доме, где она живёт, никому из и без того немногочисленных соседей и в голову не приходит связать её с Бюро и Главнокомандующим, этот факт заметила не сразу, и искренне ему подивилась. Нет, она-то знала немногих, проблема в том, что её или её дурную копию знали почти все. Ну и кто же тогда это существо?..
Существо, словно поняв, что мысли Сэры вопрошают именно это, развеяло загадку происхождения крови, и принялось её слизывать с руки. Ага. Лисица. С собаками. Сэра пожала плечами, отвечая тем самым, что совершенно не против. С собаками, так с собаками. Они не на исповеди, а Сэра – не служитель закона. Она, увы, служитель Бюро, что явно имеет к закону весьма и весьма опосредованное отношение. А иногда вообще его нарушает, такая вот у них работа.
Стоило ей только задуматься о том, как, в сущности, мало её место работы помогает великой справедливости, как произошло сразу несколько вещей, и по итогам их совокупности можно было сказать, что Ушам-и-Хвосту очень сильно повезло. Когда она метнулась прочь от окна, к счастью для неё, Сэра услышала голоса прежде, чем расценила этот бросок как акт агрессии, и, вместо защиты, просто сложила два и два.
С собаками, значит…
Ямато Сэра прижала пальцы правой руки к виску, что на языке её жестов означало крайнюю степень задумчивости, постояла так немного и, приняв какое-то решение, шагнула к окну, чтобы спокойно его захлопнуть, отрезая происходящее в квартире от внешнего мира.
– Я не служитель Церкви. – спокойно пояснила Ямато, исчерпав лимит своего удивления. Теперь её лицо снова было спокойно, а голос – размерен и тих, но твёрд. – Не могу просто взять и сказать «ты под надёжной защитой, дитя», или что они говорят.
Вообще-то, у неё не было разумных причин, чтобы так поступить. Но и вышвырнуть к «собакам» тоже причин не было. Сэра, как известно, была ни на чьей стороне – разве что на стороне собственных интересов. Не более того.
– Один только вопрос. Ты что-нибудь взяла в этой квартире? – Сэра оперлась о подоконник, испытующе взглянув на «Мелиссу».

Поведение Ушей-и-Хвоста красноречиво говорило, что Сэра ничуточки не ошиблась в своём умозаключении, связав её и шум за окном. Итак, надо подумать: что же делают хорошие девочки, ну или хотя бы заместители Главнокомандующих, когда попадают в такую ситуацию? Оставалось лишь надеяться, что существо не умело читать мысли, потому что в сероволосой голове как минимум не было ничего радужного. По всем правилам, Сэре уже давно пора было бить тревогу, кричать, в конце концов, с каменным лицом сдать Уши-и-Хвост властям или тем, кто ходил под окном. Или же, что ещё проще, разобраться с проблемой самой, как полагается Ямато. Мысленные выводы её совершенно не радовали, как, в принципе, не обрадовали бы и объект измышлений.
– Ладно. – этим коротким словом Сэра подвела итог и своим мыслям, и заявлению Мелиссы о том, что ей достаточно и этой услуги. Она сейчас не на работе. Она не в поместье. Она сейчас в полном праве делать не то, к чему её обязывает семейное положение, общественное положение и должность, а то, что ей хочется. Не сказать, чтобы она прониклась симпатией к существу, сама природа которого была далека от человеческой, но они друг друга поняли, и этого было достаточно. Иными словами, даже мизерные причины выдать это существо у Сэры отсутствовали.
Вопрос был лишь в том, что делать дальше. Видит небо, признайся бы Уши-и-Хвост в том, что её действительно интересовала кладовка, Сэра бы отреагировала немедленно. Но, к слову, разве кто-то из преступников вообще признаётся, что его интересовало содержимое кладовки, коль его почти поймали с поличным? Для верности Ямато ещё раз внимательно осмотрела Мелиссу, благо, теперь она была совсем рядом, и даже обошла её по кругу, с жестом явной задумчивости сложив руки под грудью, хотя ей пришлось побороться с соблазном пощупать хвост и убедиться, что он растёт именно из человека, и снова сделала вывод, что, похоже, «Копи Ямато Сэры» вне опасности.
Уши-и-Хвост, кем бы она ни была, казалась Сэре чужой, нет, чужеродной, и, в то же время, знакомой. Можно было бы обходить её ещё раз двадцать, но пока этого странного чувства Сэра не поняла, и, с мысленным вздохом, констатировала, что всё придётся пока оставить так, как оно есть, чтобы не запутаться окончательно.
– Хорошо. – на весьма честное признание, что ничего в квартире не было затронуто, Сэра отреагировала почти доброжелательно – из голоса исчезли стальные нотки, заменившись спокойно-расслабленными. Пусть и не выражение симпатии, но и не полное отчуждение. – Может и есть. – ответ отдавал несвойственным ей лукавством, но заострять внимание на содержимом этой квартиры Сэра не хотела.
Поведение Ушей-и-Хвоста уже не было затравленным, скорее, наоборот – поняв, что опасность миновала, она даже позволила себе сесть. Там, где обычный человек счёл это за наглость, спокойная Сэра могла бы даже предложить подушку. От жеста благой воли её остановило лишь то, что хвост гостьи был мокрым, а подушка у неё была одна. Стоило гостье, будем пока обозначать её статус так, затрясти головой, как Сэра с тоской поняла, что намокнуть ей всё-таки придётся.
Впрочем, Данган – так Сэра называла своего Акума, коль имени своего он не говорил – среагировал быстрее, чем могла она сама. Капли воды, полетевшие в Сэру, остановились, зависнув перед ней прозрачной стенкой из множества капель, а Сэра, устало вздохнув, махнула рукой и отправила эту «стенку» в раковину на кухне.
– Разве у меня есть причины, чтобы кого-то кому-то выдавать? – всё так же устало, но уже с некоторым намёком на доброжелательность, сообщила Сэра, отойдя к шкафу и распахнув его дверцу, чтобы найти полотенце.
В торжество закона она не верила. Ямато были блюстителями закона лишь до тех пор, пока это приносило им выгоду. Более меркантильных существ, с горечью признавала Сэра, мир просто не видел. Да и закон у них был свой, и хитрости свои. И подлости…
Причин содействовать закону, иными словами, у неё не было. Как и желания, впрочем. Правда, как сказать об этом «гостье», Сэра пока не знала. Дело ведь ещё было в том, что она имела дело с чем-то явно выходящим за рамки нормального. Даже простая воровка была бы понятнее, чем существо, которое было человеком настолько явно, что это даже не было смысла скрывать.
– Я не очень граждански сознательная. – подвела итог Сэра и набросила на голову Мелиссы полотенце, вытащенное из недр шкафа.

И снова чутьё её не обмануло – что ни говори, а полотенце было как раз кстати. Хотя, до этого мог додуматься хоть сколько-нибудь умеющий думать человек, так что записывать это на свой счёт не имело никакого смысла. Сюрреалистичность происходящего начинала забавлять Ямато: кто бы мог подумать, чтобы она и так… Так позаботиться о существе, природа которого была далека от человеческой, при этом не проявив и капли гостеприимства – это надо было уметь. Сэра до сих пор не проявила особого участия, скорее, просто проверяла, как далеко может зайти в своей заботе к окружающим. Тут уж ничего не поделаешь – экспериментировать было больше не на ком, даже мысль о том, чтоб проявить свою заботу в адрес брата, казалась ей отвратительной. Поэтому-то объектом её экспериментов стало существо, пробравшееся в её квартиру ночью. И всё же, некое подобие жалости в её поступках было. Или… сочувствия?
– Может быть. – снова короткая улыбка вкупе со сползающим набок ртом. Сэра, словно вспомнив об этой особенности, тут же перестала улыбаться и скользнула пальцами по линии подбородка, нащупав шрам – полоска запавшей кожи, почти невидимая, если не смотреть снизу, и красноречиво говорящая о том, что нужно лучше целиться, если бьёшь в шею. Она не стала договаривать, что бояться нужно было не тех преследователей снаружи, а хозяйку этой квартиры, потому что она сильнее и опаснее их всех. Раз уж решила быть доброй, будь ей до конца.
Когда Мелисса принялась вытираться, бледно-серые глаза уставились на неё, словно изучая. Сэра уже не раз ловила себя на том, что ей нравится смотреть на окружающих. На их повседневные заботы, их занятия и привычки. Вот и сейчас, пока Мелисса вытиралась, отжимала волосы и одежду, Ямато застыла рядом, не пытаясь помочь или поговорить, но жадно ловя каждое её движение взглядом. Сэра слишком редко видела людей вне работы, в их обыденной жизни, а потому ей было всё интересно.
А вот вопрос об имени заставил её едва заметно нахмуриться – лоб прорезала крошечная пока ещё морщинка. Наваждение быстро исчезло, лицо Сэры снова стало спокойным, что не отменяло бурю чувств внутри.
«Зачем?»
Имя, увы, известное. Слишком известное, даже для существа, которое не похоже на человека. В голове Сэры мелькнула мысль о том, что, стоит ей представиться, как Мелисса тут же сбежит, и в горле встал тугой комок. Ямато – это ведь не имя, это клеймо, которое несёшь всю жизнь и отнюдь не с гордостью – разве что такие ублюдки, как Дай, могли им гордиться. Не объяснять же всем, какие у них отношения с братом, и что не зря она живёт здесь, а не с семьёй. Слишком много пришлось бы объяснять, а, на личном опыте, она слишком хорошо знала, что люди после её представления слишком плохо восприимчивы к её словам. И к оправданиям, соответственно, тоже. Строго говоря, будь бы у неё хоть сколько-нибудь юмора, Сэра бы сказала, что, прежде чем представляться, ей нужно связать человека и только потом говорить имя, ну а потом – объяснять, что она не такая. Но шутки шутками, а делать что-то надо.
Решение пришло ей в голову слишком быстро, чтобы обдумать его хорошенько, но, за неимением другого, Сэра воспользовалась именно им.
– Ария. – выговорила она с заметным усилием, словно сама её сущность противилась этой наглой лжи. – Сорроу Ария.
Здесь, в этой квартире ведь не было никаких именных вещей. Купоны с аукциона не подписывались, документы были спрятаны слишком надёжно. Ничего, что могло раскрыть её личность, Сэра в доме не хранила. Если не узнали по лицу, не узнают и так, но неприятное ощущение поселилось в груди, вызывая желание взяться за оставшихся Ямато и хорошенько сдавить их шеи, чтобы посмотреть, как слетают с них маски надменности и презрения к окружающему миру. Это из-за них ей приходится так отвратительно врать.
Имя, пришедшее ей в голову, не имело под собой никакой реальной подоплёки, вряд ли в мире вообще существовала девушка с таким именем. Более того, вряд ли она и это ушастое существо ещё хоть раз встретятся.
– Можешь обращаться так. – уже с куда меньшим усилием сказала Сэра, пытаясь увести мысли от грустной темы лжи. – Проверить, убрались они или нет?